«Он мне, определённо, знаком!», — с удивлением понял Томас. — «В смысле, эту толстую рыжую физиономию, то есть, морду, я вижу в первый раз. А, вот, голос…. Слышал я его уже где-то…. Только вот, где?».
Следопыт, недовольно покачав головой, внимательно посмотрел на Айну:
— Давай, красавица, начинай! Как и договаривались, работай сугубо с левым крылом. Только не перебарщивая, — помявшись, добавил: — Ради всех Древних богов…
— Без вопросов! — Айна упруго поднялась на ноги, стащила с головы бронзовый шлем, пристроила его на столе, ладонями пригладила растрёпанные светлые волосы и невозмутимо уточнила: — Убивать никого нельзя, это я запомнила хорошо и однозначно. Но, если будет туго, то кинжалом-то можно воспользоваться? Так, совсем чуть-чуть, лишь для порядка?
— Чуть-чуть и лишь для порядка, пожалуй, можно, — милостиво разрешил следопыт, скорчив кислую гримасу. — Повторяю, твоя задача — учинить обыкновенный скандал минут на десять-пятнадцать, чтобы все посетители пялились только в ту сторону. Отвлечь внимание на себя, короче говоря. Если можно, то без кровопролития и драки.
— Без драки не получится, — перебила его Айна. — Ну, ни как…
— Ладно, на твоё усмотрение. Только будь предельно осторожна и не лезь в самое пекло…. Если будет очень жарко, то Томас поможет. Да и я подключусь. Но только, когда обо всём договорюсь с Фергюсом…. Помнишь условный сигнал к отходу? Молодец! Всё, иди! Только начинай буянить не сразу, а минуты через три-четыре…
Айна, на ходу разминая кисти рук, неторопливо направилась в левое крыло зала.
— Дуй за барную стойку, Утренник! — следопыт протянул на раскрытой ладони маленькую коробочку с сонными хоббитанскими пилюлями. — Смотри, не упусти нужный момент. Но и торопиться-суетиться излишне не надо…. Я же, как только начнётся заварушка, отправлюсь на второй этаж — потолковать с Питером Фергюсом.
Томас — через узенькую деревянную дверку-калитку — прошёл за барную стойку и заговорщицки подмигнул пожилому гоблину.
— Всё готово, парнишка, — прошептал-известил горбун, нарезая острым кухонным ножом свиной бекон на тонкие ломтики, на секунду оторвался от своего занятия и ткнул чёрным мохнатым пальцем в высокий стеклянный кувшин, на две трети заполненный напитком благородного тёмно-бордового цвета. — Это вино нам привезли из Серебристой гавани. Где оно произведено? Не знаю. Наверное, на прекрасных виноградниках Другого мира.
Загородив спиной кувшин от любопытных карих глаз гоблина, Томас снял с коробочки крышку и высыпал крохотные белые горошины в тёмно-бордовое вино. Раздалось еле слышное шипение, по поверхности напитка шустро забегали крохотные пузырьки.