В течение последующих десяти-двенадцати минут Томас регулярно притрагивался губами к горлышку бутылки. Естественно, что он только делал вид, что пьёт. Вернее, почти делал вид, изредка по-настоящему глотая ароматную жидкость, которая ему, определённо, нравилась.
«И, все-таки, что-то во мне есть от настоящего хоббита», — подумал Томас. — «Вот, взять это яблочное вино. И Бродяга, да и Кот с Айной уверяют в один голос, что, мол, это натуральное вонючее пойло, которое употребляют только сумасшедшие хоббиты. А мне вот нравиться! Следовательно, я, всё же, хоббит…. Как же снова стать человеком?».
Посчитав, что уже пора переходить к следующему акту задуманного спектакля, Томас притворился смертельно пьяным: прогулялся, пошатываясь из стороны в сторону, вокруг костра, заплетающимся языком поорал всякие и разные песенки.
— Может, лечь спать? — сам у себя громко спросил Томас, после чего, старательно изобразив хмельное раздумье, ответил: — А, пожалуй, что и завалюсь…
Он, прихватив с собой меховой тулупчик Кота, прошёл в каменную прямоугольную нишу, образованную двумя гранитными валунами, подстелил на землю тулуп и, недовольно повздыхав, громко захрапел. Но храпел он — из элементарной предосторожности — прерывисто, делая регулярные полуминутные перерывы.
Вскоре послышались тихие шаги.
«Чёрт побери! Похоже, что их двое», — забеспокоился Томас. — «Одного, чтобы не рисковать избыточно, придётся убить. Лишь бы не перепутать…».
Он взмыл на ноги, мгновенно сориентировавшись, метнул нож в правую фигуру и приказал грозным голосом:
— Бросить оружие! Быстро! Обещаю оставить в живых!
Низенький чурук, облачённый в ядовито-рыжую шубу, схватился обеими ладонями за рукоятку кинжала, торчащую из его горла, медленно опустился на землю и замер. А вот Илвер никого желания сдаваться не выказал. Наоборот, выставив вперёд короткое копьё, он лишь презрительно улыбнулся и хриплым голосом пообещал:
— Я тебя, мерзкий хоббит, в живых не оставлю! Даже и не надейся, змеёныш…. Ха-ха-ха! У тебя и оружия никакого нет! Даже нечего бросать на землю…. Ха-ха-ха!
А вот это он сделал совершенно напрасно. То бишь, напрасно засмеялся, широко открыв рот и беззастенчиво демонстрируя тёмно-жёлтые, острые и кривые клыки. Неосторожно это было и крайне недальновидно….
Томас резким щелчком послал вперёд кусок курительного табака, заранее скатанный в плотный шарик. Попал, конечно же. Как и хотел — прямо в приоткрытый рот противника.
Илвер, согнувшись пополам, закашлялся и выронил из рук копьё. Дальнейшее уже было делом техники: несколько скупых ударов руками и ногами, треск рёбер, болезненные стоны…