«Ага, и серебристые точки продвигается за нами следом!», — подметил Томас, задрав на пару секунд голову вверх. — «Надо будет потом у Серого мага поинтересоваться про них. Да, и про многое другое…. Все уверяют — в один голос — мол, Серый маг, он самый знающий и мудрый, добрый, правильный и справедливый…».
Уже под вечер они выбрались на бурую вершину плоского холма, с которой открывался отличный вид на Комариные Топи.
— Красота-то какая, мамочка моя! — одновременно устало и восторженно выдохнула Мари. — Просто французская акварель самого начала девятнадцатого века…
— Ты, хоббитанская деревенщина, сегодня просто в ударе! — обомлел Кот, восторженно хлопая ладонями по бёдрам. — Сразу три незнакомых слова выдала: «французская», «акварель», «девятнадцатого века»…. И как это прикажешь понимать?
— Потом поругаетесь, отважные соратники! — вмешался — по суровому командирскому праву — Томас. — Сделали по паре глотков грушевого сидра и занялись обустройством лагеря! Кот, на тебе палатка. Мари, ты отвечаешь за ужин. Я же занимаюсь костром, заготовкой дров на ночь, нарублю елового лапника — в качестве походных матрасов…
Он сноровисто развёл костёр и, прихватив бронзовый топор, стал, не торопясь, спускаться вниз по склону холма, к молодому ельнику. Но, пройдя метров двадцать пять, непроизвольно остановился. Мари была права, открывшийся взгляду пейзаж, безусловно, завораживал: бескрайние заросли лимонных, розовых, фиолетовых и сиреневых камышей, крохотные зеркальца серой и зеленоватой воды, спирали молочно-белого тумана. И над всей этой неземной красотой кружили неисчислимые стаи различных водоплавающих птиц…
Томас отдежурил у ночного костра первым. Всё было спокойно, только со стороны Комариных Топей долетали беспокойные птичьи крики. Очевидно, даже ночью пернатые никак не могли угомониться.
Сдав пост сладко зевающему Коту, он залез в палатку, пристроился на мягком лапнике и, осторожно приобняв Мари за тёплое плечо, погрузился в мягкую пелену сна…
Проснулся Томас от едва слышного гула.
«Гигантская туча комаров вьётся над палаткой?», — лениво закопошились в голове сонные мысли. — «Или, это над Комариными Топями настойчиво кружит маленький самолёт?».
Он встал на колени и торопливо протёр глаза. Место Мари пустовало, с другой стороны раздавалось умиротворённое сопение Кота.
Томас осторожно выбрался из палатки. Вокруг было достаточно светло, до появления из-за горизонта солнца оставались считанные минуты. У догорающего костра стояла Мари и с испугом смотрела в сторону Комариных Топей.
— Я не знаю, как это объяснить, — обернувшись, зачарованно прошептала девушка. — По небу пролетел большой шмель. Из него стали падать…, одуванчики. Вернее, их отдельные пушинки…. Пушинки медленно опускались прямо на Комариные Топи. Не туда, где озёра с гусями и утками, а на самую границу с нашим холмом…. Вот и всё. Потом шмель улетел…. Знаешь, милый, мне всё это показалось смутно знакомым. Но не могу точно вспомнить. И понять ничего не могу…