Замечу, что именно в этом полигоне и лежит сейчас протараненный “Курск”.
— Как вы думаете, признает ли виновная сторона факт столкновения своей субмарины с “Курском”?
— Думаю, что нет. После того, как внимание всего мира было приковано к агонии русской подлодки, сознаваться в своей пусть и непреднамеренной вине — это очень смелый шаг. Проще отказаться, как открестились в свое время от К-129.
Хотя поведение американской стороны весьма настораживает. Например, внеплановый 25-минутный разговор Клинтона с Путиным по телефону. Вряд ли американский президент все 25 минут выражал сочувствие президенту России. Зачем-то вдруг 17 августа, на пятый день катастрофы — прилетел в Москву инкогнито на частном самолете директор ЦРУ Джордж Тенет. Зачем? Согласовывать версию подводного инцидента? Не исключаю… А бегающие глаза и совершенно растерянный вид министра обороны США Уильяма Коэна, выступавшего с заявлением по телевидению? Обратили внимание на его весьма фразу: “Это трагедия не только российских подводников, но и всех профессионалов мира”?
Темна вода в облацех, а в морских глубинах и того пуще.
Оговорюсь, что пока лодка не поднята, пока досконально не изучен характер пробоины, не поднят вахтенный и аппаратные журналы, пока не проведена трассологическая экспертиза и все прочие следственные действия, делать однозначные выводы даже при очевидных совпадениях — нельзя. Как поучал Мюллер Штирлица, “полная ясность — это форма тумана”. При той информации, которой мы располагаем ко времени нашей беседы, мы вправе выстроить именно такую логическую цепь. Не исключаю и других версий, в том числе и внутреннего взрыва.
Версия внутреннего взрыва…
Как всегда, недостаток информации с лихвой покрывается предположениями, догадками, а то и просто слухами, тем более что характера пробоины мы так и не знаем.
Встречаю знакомого флотского офицера (не подводника), вхожего в Главный штаб ВМФ. Под большим секретом выдает “главную причину” гибели “Курска”. В носовой отсек врезали два торпедных аппарата увеличенного диаметра под сверхмощную торпеду. При стрельбе, чтобы избежать резкого скачка давления в отсеке, открывают переборочные двери аж до пятого отсека. Ну и рвануло при опытовой стрельбе… Вначале поверил, но когда шок прошел, пораскинул, как говорили в старину, “скудным розмыслом”: чтобы врезать в прочный корпус новые торпедные аппараты, нужно идти в завод, где подлодку строили. Однако “Курск” после летней “автономки” вернулся не из Северодвинска, а совсем из других морей. К тому же любая модернизация корабля подобного класса не остается не замеченной разведкой заинтересованных морских держав, и уж всезнающий корабельный справочник Джейна давно бы это отметил. Наконец, ни одна приемочная комиссия не даст добро оружию, при стрельбе из которого надо разгерметизировать четыре отсека подряд. Есть и еще одно давнее правило: никакие стрельбы, даже самыми обычными торпедами, не проводятся, если поблизости находятся иностранные подводные лодки. А уж секретными — опытовыми — тем более. И потом по опыту знаю, что на субботу подобные мероприятия никогда не планируют. Не проходит эта версия, кем-то умело запущенная…