Танцы на минном поле (Свержин) - страница 159

— Добрый день, Альберт Федорович,

— Коновалец представил, как в этот момент он снимает и вешает на спинку стула штатское драповое пальто, протирает рукавом запотевшие стекла очков, представился весь невоенный вид майора Жичигина и полковник невольно усмехнулся. После камеры и ее враждебных обитателей это самое: “Добрый день, " — было бальзамом на раны и светом в оконце.

— Прошу простить меня, я был вынужден задержаться, — продолжал Жичигин. — Скажите, Альберт Федорович, — усаживаясь на стул спиной к камере, спросил контрразведчик, — вы хотите чаю? Лично я — очень.

— Да, — выдавил из себя Мухановский, видимо все еще не веря, что человек, сидящий напротив него не собирается загонять ему иглы под ногти и зажимать гениталии в тиски. — Спасибо.

Жичигин нажал на кнопку вызова охранника. Тот появился в дверях тотчас же и, сурово посмотрев на пациента, глухо поинтересовался:

— Увести?

Эта сцена тоже была разыграна по нотам. При звуке такого вопроса в возбужденном мозгу недавнего дипломата тотчас же всплыла картина ждущих его возвращения сокамерников, и он с надеждой, как утопающий на соломинку, бросил взгляд на следователя.

— Нет, — покачал головой Жичигин, — если возможно, принесите сюда, пожалуйста, пару стаканов чаю.

— Ну что ж, Альберт Федорович, — выкладывая перед собой на стол чистые листы бумаги и авторучку, начал Жичигин, — давайте, пока суд да дело, займемся нашими проблемами. Думаю, не стоит вам рассказывать, что чистосердечное признание…

— Нет, — прервал его Мухановский. — Это лишнее. Я готов ответить на любые ваши вопросы.

— Вот и славно, — кивнул майор. — Вот и славно. А то ведь, что получается. У нас и у милиции на вас имеется по собственному зубу. Для контрразведки вы — американский шпион, а для органов Внутренних Дел — торговец наркотиками и соучастник в нападении на оперативную группу Управления по борьбе с организованной преступностью.

На лице Мухановского отразилось выражение глубокого замешательства:

— Я?!

— Ну, да, — бесцветно, словно сообщая подследственному, что в детстве он прогуливал школу, произнес “следователь”. — Нападение произошло возле ночного клуба “Фугас” чуть меньше месяца назад. Трое сотрудников милиции получили травмы средней тяжести.

— Да, но я… — начал было припоминать Мухановский. — Меня действительно задерживали… Для проверки документов.

— Ну, да, конечно. Дальше вы спокойно пошли домой и ничего о нападении не знаете.

— Так оно и было, — подавленно прошептал вчерашний дипломат.

— Предположим, что я вам верю, — согласился Жичигин. — В конце концов, к нашему делу это отношения не имеет. Но милиция располагает данными, что за несколько минут перед “проверкой документов” вы встречались с торговцем наркотиками из Нигерии Мабуно, который сейчас находится в следственном изоляторе. С ним вам стоило бы устроить очную ставку, потому что в РУОПе никак не могут понять, каким образом вы общались с Мабуно, если, как тот утверждает, никакими другими языками, кроме нигерийского, он не владеет. Но мы опять уклонились в сторону. Поймите меня правильно, я не пытаюсь вас запугать, я просто пытаюсь объяснить вам ваше положение. А оно усугубляется тем, что этот самый Мабуно, не желающий говорить, работал на крупного наркодельца Тахонгу, тоже нигерийского происхождения, погибшего в ту же ночь в результате теракта. Так что букет, как вы сами видите, у вас получается очень ароматный.