— Солдаты? Я так слышал, что тут планируются какие-то совместные учения, с Турцией, что ли?
Вскоре, вместо поросших пиниями обочин, вокруг замелькали аккуратные домики Казарска, окруженные прибранными палисадничками, придающими городу в летнее время цветущий и радостный вид. Мимо промелькнуло трехэтажное здание с мозаичными защитниками отечества на фасаде, и "луноход", скрипнув тормозами, остановился у длинного приземистого барака в два этажа, построенного буквой «П» рядом с городской площадью. У входа в управление внутренних дел, почти возле самых дверей, на невысоком постаменте стоял невысокий Дзержинский в распахнутом плаще, чем-то неуловимо похожем на лоцманскую зюйд-вестку. Со стороны казалось, что Феликс Эдмундович только что вышел из здания. Причем, судя по выражению лица, в отвратительном настроении.
Дежурный старлей за прозрачной пластмассовой ширмой, снабженной для удобства общения хаотически насверленными дырочками, отвлекся от чтения, уныло смерив вошедших неодобрительным взглядом, заученно поинтересовался: "Фамилия, имя, отчество, место жительства, цель поездки…" Предъявленные вместо ожидаемых паспортов удостоверения сотрудников ФСБ произвели надлежащее действие. Дальнейшие переговоры продолжались этажом выше в кабинете начальника управления.
Конечно, не обошлось без контрольного звонка в Москву. Подобный вариант был предусмотрен Войтовским. На том конце провода подполковник Голованов заверил начальника гор управления, что все идет именно так, как должно.
— Если что, обращайтесь, — пожимая руки гостей, заверил начальник городской милиции, когда все трое спускались к выходу.
— Быстренько вы управились! — Женечка стояла у постамента, созерцая расставание друзей с начальником ГУВД.
— Володя когда-то работал в МУРе, — не давая Ривейрасу вставить слово, небрежно бросил Михаил. — Остались кое-какие связи.
— А я по дороге вспомнила, что не назвала вам свой адрес. Ну что, поехали, что ли? — улыбнулась она.
Все, что знал лейтенант Сундуков о службе тыла — это то, что тыл находится позади условной линии, именуемой фронтом. Во всяком случае, проблемы утилизации хранимых на складах в Энске-7 боеприпасов волновали его примерно так же, как сооружение водопровода в египетских пирамидах. Поэтому приказ начальства перейти к выполнению плана номер три он принял с воодушевлением и подъемом. Маска тыловика тяготила донельзя молодого контрразведчика, мечтавшего о собственноручной ликвидации разветвленных шпионских сетей.
План номер три именовался "рокировка". Он означал, что ему и его ведущему, капитану Самойлову, посланным в Энск -7 с целями, так сказать, созерцательными, следует уступить место группе активных действий под руководством майора Повитухина.