Тот предложил поужинать вместе в его любимом пабе. Ксавье с готовностью согласился, Саша – с некоторой неохотой, но после сегодняшнего объяснения она не хотела обижать Лайама. В конце концов, с Ксавье можно будет позавтракать на следующий день, перед рейсом.
Они договорились, что завтра Саша заедет за ними на своей машине с шофером, хотя она не была любительницей шумных вечеринок. Она соглашалась ради них обоих. Ну, может быть, чуточку больше – ради Лайама. Уходила она с каким-то почти материнским чувством к нему.
Всю вторую половину дня Саша провела в делах и едва-едва успела в отель, чтобы привести себя в порядок до появления Филипа. Она причесывалась, когда позвонил Лайам.
– Я рад, что мы сегодня встретились, – произнес он. – Ксавье нам обоим оказал большую услугу. Во всяком случае, мне. Мне правда очень стыдно, что я так распсиховался в Париже.
– Все в порядке, – успокоила Саша, держа в одной руке трубку, а в другой расческу. – Сегодня все происшедшее и для меня предстало в ином свете. – Про его детские обиды тогда, в Париже, она не подумала. Конечно, Лайаму нужна была любовь и забота, но Саша не хотела брать на себя роль матери. Ей хватает своих детей. Может быть, ему мать нужна даже больше возлюбленной. Но она рядом с ним чувствовала себя еще старше, чем на самом деле. Может, ведя дела Лайама, она сумеет дать ему больше, чем в качестве любовницы.
Многие художники, с кем она имела дело, нуждались в опеке и ждали ее от Саши. Ее работа с ними отчасти заключалась в воспитании. Она не возражала, с Лайамом уж во всяком случае. Может быть, ему это поможет. Ее единственным интересом в этом оставались комиссионные галереи. Ее по-прежнему к нему влекло, и при виде Лайама ее пронзал все тот же электрический разряд, но чувства к нему у нее теперь изменились. Они, эти чувства, словно ушли вглубь, на самое донышко ее души. Она любила его, но уже без той безрассудной страсти, чтобы срывать с него одежду при одном взгляде. Переживания двух последних месяцев обрели более четкие контуры, и сейчас Саша более всего испытывала к нему сочувствие. Это было более созидательное чувство, чем то дурманящее безумие, какое охватывало ее в начале их знакомства. С другой стороны, она все еще не могла не вспоминать их прежние отношения. С последней их встречи ее чувства как будто стали более зрелыми и трансформировались во что-то новое. Теперь она готова быть его дилером и другом, не более.
– Ты счастлива? – спросил Лайам, и Саша улыбнулась.
– Если тебя интересует, есть ли у меня кто-то, то ответ отрицательный. Чтобы прийти в себя, мне потребовалось время. Когда ты уехал из Парижа, я была очень несчастна. – Особенно ей было тяжело терять любимого мужчину во второй раз – после утраты Артура. – Я справилась. Ты помнишь, Лайам, с самого начала я сомневалась, что у нас что-нибудь получится. Что ж, я убедилась в своей правоте.