Они и не заметили, как доехали до Саутгемптона. Когда двадцать лет назад Саша с Артуром покупали этот большой приземистый дом из белого камня в викторианском стиле, он им напоминал строения Новой Англии. По всему периметру шла широкая крытая веранда. Саша с Артуром любили сидеть на ней теплыми вечерами, а иногда и зимой, только тогда приходилось укутаться и согреваться горячим шоколадом. Сейчас, открывая дверь, Саша постаралась отринуть воспоминания. Обычно она входила в дом через кухню, но сейчас решила воспользоваться парадной дверью.
– Саша, какой красивый старый дом! – восхитился Лайам, оглядываясь по сторонам. Саша с Артуром сохранили сельскую простоту дома, но это не лишало его уюта и прелести. В этом доме не было ничего претенциозного. Никаких дорогих картин, только милые безделушки, большие и удобные кожаные кресла и два дивана, закрытые полотняными чехлами. Но тут взгляд Лайама упал на картину Эндрю Уайетта над камином. Унылый и прекрасный пейзаж, одна из его самых известных работ. Пейзаж имел сходство с видом из окна, только в холодное время года. Кое-где на картине виднелись клочки снега, и в воздухе как будто ощущалось дуновение холодного ветра с моря. Рука мастера!
– Вот это да! – произнес Лайам, в благоговении застыв перед картиной. Уайетт был в числе его любимых художников. – Чего бы я не дал, чтобы иметь картину Уайетта! – Он присвистнул и улыбнулся, а Саша рассмеялась.
– Это свадебный подарок моего отца. – В доме было много таких предметов – памятные вещицы из семейной жизни, бесценные мелочи, сделанные детскими руками, антикварная мебель, которую они покупали вместе с Артуром в первые годы брака, когда специально колесили по Новой Англии, или потом, когда навещали Татьяну, по дороге заглядывая в магазины и лавки. В столовой стоял старинный длинный стол, привезенный Сашей из Франции. Лайам разглядывал обстановку и понимал, что все эти вещи для Саши бесценны. Этим домом она очень дорожит, и сейчас ему стало понятно, каких усилий потребовало от нее решение привезти его сюда. Даже бо́льших, чем открыть для него ее нью-йоркскую квартиру. Намного бо́льших. Этот дом хранил в себе гораздо более личные воспоминания, и с ним у Саши было связано многое.
– Будь у меня такой дом, я бы, наверное, никогда из него не уезжал, – восхищенно проговорил Лайам. Он опустился на диван, снял бейсболку и продолжал крутить головой по сторонам.
– Когда дети были маленькие, мы каждое лето привозили их сюда. Они до сих пор любят здесь бывать, правда, теперь это случается все реже. Им скучно здесь. А Артур этот дом обожал. Я тоже. Раньше.