Лачи тяжело вздохнула.
— Кто может избежать судьбы? Мой бедный Гуль!
— Гуль! Гуль!! Гуль!!! — вдруг закричал Хуб Чанд. — Все время — Гуль! Убирайся вон!
— Супритан! Что с вами? — испуганно пролепетала Лачи.
— Вон! — повторил он, указывая рукой на дверь.
Лачи выбежала из комнаты, навстречу ей со всех ног неслись испуганные тюремные служители.
— Что случилось? — обратился один из них к Лачи.
— Господи, а что бывает, когда мужчина любит женщину, а она его нет?
— В чем дело? — обратилась и Диляра к Лачи.
— Он хочет увезти меня в Париж. Почему все мужчины считают, что мы должны делать то, что нравится им. Их не интересует, чего хотим мы!
— В Париж?! — у Каушалии заблестели глаза. — Скажи ему, пусть он меня возьмет!
Женщины засмеялись, но Лачи было не до смеха. Она, понурив голову, пошла в свою камеру.
Три дня она не вставала с постели, ее лихорадило. Доктор прописал ей лекарство, но оно не помогло. Болезнь обострялась. На пятый день доктор вышел от Лачи с озабоченным лицом. Отвечая на вопросительные взгляды Хуб Чанда, Кали Чарана и Джинан, он сказал:
— Положение опасно. Ее нужно немедленно отправить в больницу.
— Тюремную? — спросил Хуб Чанд.
— Нет! — размахивая стетоскопом, ответил врач. — Придется направить в инфекционный изолятор!
— В инфекционный изолятор? — испуганно переспросил Хуб Чанд.
— Да! У нее оспа!
* * *
Темный и страшный больничный мир. День в бреду, ночь без сознания. Воспаленный мозг, гнойные раны… Лачи казалось, что она увязает в гное, крови, сжигающей огнем лаве и смрадном пепле, что ее окружает жуткая темень. Она громко звала Гуля. От ее крика кое-где вспыхивали огоньки, и на грязном горизонте ей чудились то видения Гуля, то Кали Чарана, то Хуб Чанда. Они быстро исчезали, снова шелестящая, грязная завеса застилала глаза. Лачи мигала невидящими глазами и звала мать, отца. Всем сердцем она рвалась к своему табору, взывала к богу, смеющемуся над ней из своего невидимого мира, лежащего меж семью землями и семью небесами. Но он не внимал ее зову, тогда она гневно закусывала губу, рот наполнялся гноем и кровью. Лачи закашливалась и теряла сознание.
Лачи редко приходила в себя. Лежала то совсем без сознания, то в полузабытьи. Оспа и лихорадка оставила на ее теле такие же следы, какие оставляет буря, поднимающая тучи пыли, ломающая деревья, сносящая соломенные крыши домов, уничтожающая целые поселки. Они развенчали, растоптали ее красоту. Лачи казалось, что она падает в бездну. Ее как соломинку кружило в пенящемся водовороте, над головой низко нависло небо, земля под ногами разверзлась. Красные, коричневые, оранжевые огоньки, фейерверк звезд. Звезды… звезды… звезды… Грязь… грязь… трава… Озеро… озеро… озеро… Пиявки впиваются в тело. Ползают черви.