Вот дура. Дра... рептилии были во сто крат жаднее приозерского старосты, так что чужому богатству способствовать бы не стали. Даже в качестве предвестников. И кто эту глупость придумал? Впрочем, раньше, говорят, аристократы частенько так развлекались - рассказывали свои сны толкователям, а те пытались объяснить, что это значит. С тех пор, правда, много воды утекло, маги измельчали, нравы сменились. Толкователи вовсе исчезли, потому что мода на их ремесло прошла, и теперь пылились их дневники без всякого почтения. В холодном сыром подвале, куда городской совет переселил весь архив вместе с доживающим свой век смотрителем.
- "Дракон, лежащий на горе, означает, что ты приблизился к опасному повороту в своей жизни, - торжественно сообщил последний из найденных мною сонников, куда я заглянула больше из упрямства, нежели действительно на что-то надеясь. - Летящий дракон означает, что ты услышишь неприятные вещи"...
На этом месте я не выдержала и покачала головой.
Кажется, я напрасно сюда пришла - ничего толкового в этих дурных книжках не было. Только зря время потеряла. А еще ведь возвращаться придется...
Снова посмотрев за окно, я поежилась, заметив, какие сугробы успели образоваться на подоконнике, взглянула на краешек быстро темнеющего неба и тут же подхватилась. После чего споро рассовала книги по местам, надеясь, что ничего не перепутала, накинула на голову капюшон и стремглав выбежала на улицу, успев на прощание крикнуть:
- Спасибо за помощь, мастер Брин! Я к вам еще загляну-у...!
***
Увы. Я все-таки опоздала - к тому моменту, как Гнедыш миновал городские ворота, стало отчетливо смеркаться. Затянутое тучами с самого утра небо потемнело еще больше, разыгравшаяся с полудня метель резко ухудшила видимость, а свирепый ветер так и норовил хлестнуть по лицу, заставляя невольно опускать голову и теснее прижиматься к конской шее.
Теплый плащ уже не спасал - ледяные порывы ветра то и дело срывали с головы меховой капюшон, швыряли в лицо целые пригоршни снега, безжалостно рвали растрепавшиеся волосы и больно царапали щеки сотнями острых кристалликов. И ладно бы в лесу - посреди могучих стволов ветру негде разгуляться, но вокруг города по издавна заведенному порядку исправно расчищали пространство, вырубали деревья и тщательно выжигали по осени траву. Поэтому сейчас я ехала по огромному заснеженному полю, судорожно сжимая поводья и молясь про себя только об одном - чтобы дорогу не замело окончательно.
Гнедышу приходилось еще хуже - пригнув голову, могучий тяжеловоз буквально проламывался сквозь стремительно усиливающуюся бурю. Он то и дело недовольно всхрапывал, переступая наметенные за день сугробы, вырывающиеся из его ноздрей клубы горячего пара вились над головой причудливыми облачками, а побелевшая от снега грива больно хлестала меня по щекам, не давая расслабиться ни на мгновение.