Как значительно позже я узнал от самого Максимова, он был направлен в Мексику в конце 1938 года с задачей тщательного изучения обстановки в стране и вокруг Л. Троцкого. С этим заданием он хорошо справился, и его влили в оперативную группу, готовившую покушение на этого политического эмигранта.
В дальнейшем изложении перипетий судьбы Максимова буду основываться как на тех сведениях, которые я почерпнул из его дела, так, главным образом, и на том, что мне стало известно от него самого в процессе многочисленных встреч и задушевных бесед с ним.
Прежде всего хочу отметить, что Максимов был человеком, наделенным многими ценными для разведчика качествами. Он обладал большой проницательностью, быстро ориентировался в любой внезапно создавшейся ситуации, был исключительно коммуникабельным, легко устанавливал доверительные связи и знакомства, отличался обширной эрудицией, чему способствовало знание им в совершенстве нескольких иностранных языков.
После выполнения основного задания в Мексике он быстро сориентировался, к чему шло дело, и попытался получить разрешение от своего мексиканского руководителя Эйтингтона выехать на юг Латиноамериканского континента для выполнения там задач, ранее поставленных перед ним нашим американским отделением. Однако он не только получил отрицательный ответ, но и указание войти в группу мексиканского художника Сикейроса, готовившего теракт против Троцкого.
Оказавшись невольным участником дела, от которого он хотел во что бы то ни стало избавиться, Максимов своим поведением вызвал негативную реакцию в группе террористов. Но все же ему удалось уклониться от непосредственного участия в неудавшемся покушении, организованном Сикейросом, и остаться лишь на наружном сторожевом посту на подступах к вилле Троцкого.
После срыва первого покушения, поняв, что началась сразу же подготовка к новой попытке совершить теракт, Максимов сумел убедить своего непосредственного руководителя отпустить его из Мексики. Как позднее я узнал, его отъезд был расценен Берией как дезертирство, и над ним нависла серьезная угроза. Понимал это и Максимов и надеялся лишь на то, что своей дальнейшей практической работой он сможет снять или хотя бы смягчить эту реальную опасность. Мексиканский этап в его карьере разведчика стал первым переломным моментом в его судьбе.
Прибыв в Аргентину, где он успешно легализовался по добытым им самостоятельно документам гражданина одной из латиноамериканских республик, Максимов приступил к созданию разведывательно-диверсионной организации. Его главной задачей было проведение диверсионных актов на немецких судах, доставлявших в Германию стратегическое сырье, и на складах в портовых городах, где хранились предназначенные для немцев грузы.