— Он не может простить мне смерть мамы, — с грустным вздохом сообщил ей Дима, — она умерла, когда я родился. Он очень ее любил.
— Дима, — подняла на него свои мокрые от слез глаза Геля, — почему ты его оправдываешь? Он больной человек, это ненормально обращаться так со своим сыном.
— Я не оправдываю. Просто я другой и никогда не стану таким как он.
Дима обхватил Гелино лицо двумя руками, наклонился и поцеловал в губы, затем обнял ее и сказал:
— Слушай, я все придумал: скоро ты закончишь школу и приедешь поступать сюда, в Питер. Мы с тобой можем снять квартиру и жить вместе. Я буду получать стипендию и подрабатывать, мы справимся. Мы будем с тобою вместе Геля, понимаешь — вместе!
— Я люблю тебя, Дим, — прошептала вдруг Геля, — а еще, от тебя почему-то пахнет полынью.
— Что, что ты сказала?! Повтори еще раз! — Димка был обескуражен внезапным признанием Гели.
— От тебя пахнет полынью и это… очень приятный и волнующий запах.
— Нет, не это, другое… Но… это я должен был первый сказать ЭТО, я даже приготовил целую речь, — сказал повеселевший Димка.
Геля легко оттолкнула его:
— Ну, так говори!
Димка встал на одно колено, взял Гелю за руку и приготовился говорить. Геля замерла, бабочки в ее животе совершили невообразимый кульбит, сердце бешено застучало, а щеки налились румянцем. Димка молчал с открытым ртом. Геля ждала. И вдруг он выдал:
— Я забыл!
— Что забыл? — удивилась она.
— Речь свою забыл!
— Дмитрий Павлов, ты дурак! — иронично произнесла Геля.
— Да, Геля, я дурак! — виновато признал Димка и горячо произнес, — Я люблю тебя Ангелина, выходи за меня замуж!
Геля засмеялась:
— Ты точно дурак, мне еще нет восемнадцати!
— Ну, скоро же будет, и тогда мы сможем пожениться. Говори — да или нет?
— Да, да, да! Я люблю тебя!
— И я люблю тебя, Геля! Люблю! — крикнул Дима во все горло, вспугнув сидевших в кустах небольших серых птичек.
Геля сняла через голову свой маленький серебряный крестик на цепочке и повесила его на шею Димы со словами:
— Пусть он хранит тебя от всего плохого, пусть защищает от всего дурного и пусть приведет ко мне, чтобы ни случилось.
Рассвет озарил своим сиянием двух влюбленных подростков. Они сидели завернувшись в плед, тесно обнявшись и прижавшись друг к другу. Им казалось, что во всем этом мире нет никого, кроме них двоих, что они всегда будут вместе, а впереди у них длинная счастливая жизнь.