Уже расплачиваясь на кассе за покупки, он неожиданно увидел в магазине Ираиду Максимовну, к счастью одну.
Обрадованный возможностью поговорить с ней, Дмитрий остался ждать ее на крыльце, когда та, сделает покупки и выйдет из магазина.
Спустя пятнадцать минут ожидания, Ираида Максимовна показалась на крыльце гастронома с полным пакетом продуктов и медленно двинулась по направлению к дому.
— Ираида Максимовна, добрый день! — окрикнул ее Дима.
Та остановилась, обернулась, и Диме даже показалось, что, увидев его, на доли секунды в ее глазах мелькнуло раздражение, но она моментально приняла свой благодушный вид и расплылась в улыбке:
— Добрый день, молодой человек. Дмитрий, если не ошибаюсь.
— Не ошибаетесь, — улыбнулся в ответ Дмитрий. — У вас отличная память.
— Для моего возраста, это звучит как комплимент, — пококетничала Ираида Максимовна. — Память это — то немногое, что у меня осталось.
— Разрешите, я вам помогу, — предложил Павлов и, не дожидаясь ответа, взял у нее из руки пакет, который, несмотря на объемный вид, оказался не слишком тяжелым и зашагал рядом с ней.
— Как дела у Гелюшки? — поинтересовалось пожилая дама. — Давно ее не видела. Несколько раз звонила ей домой, но никто не ответил.
— Она переехала и теперь живет со мной. У нее все хорошо.
— Да?! — удивленно потянула Ираида Максимовна. — Я рада за вас.
— У вас очень красивый дом, — произнес Дима, приближаясь к зданию, — Вы давно в нем живете?
Пожилая дама согласилась и пояснила:
— C начала 1948 года. Наш дом когда-то был ведомственным. Я работала в больнице медсестрой и мне дали здесь квартиру.
— А откуда вы родом?
— Я коренная ленинградка, — с гордостью произнесла она и начала рассказывать, — здесь родилась и прожила всю жизнь. Мама у меня в блокаду умерла, отец на фронте погиб и меня с другими детьми отправили в эвакуацию, так я оказалась в Ростове-на-Дону. Там же закончила курсы медсестер, а после войны вернулась домой и устроилась на работу в больницу. Только самого дома больше не было и мне пришлось снимать угол на самой окраине города у одной доброй женщины. Но у той был муж-алкогололик, который когда не пил, то был тишайшим, добрейшим человеком, а как выпьет: руки распускать начинал, жену бил, мебель ломал, меня выгонял. Но жена его жалела, говорила, что контуженный. Сама у соседей на время его запоев пряталась, а меня просила на работе ночевать или на вокзале.
Они уже подошли к самому дому и, стоя у парадного, Ираида Максимовна продолжала рассказывать:
— Я и старалась брать как можно больше дежурств, чтобы ночевать прямо на работе и как можно меньше бывать у себя. Николай Сергеевич, Гелин дедушка, заметил мое трудолюбие, узнал мою историю и помог мне с собственным жильем. Золотой был человек. Мы с ним и работали вместе и жили рядышком по соседству.