В кишевшем людьми Уолнот-Грове американцами оказались только лавочник, кабатчик, мясник, смотритель на подъемном мосту да паромщик. А между тем Уолнот-Гров состоял из двух процветающих городов — китайского и японского. Почти вся земля здесь принадлежала американцам, но они жили далеко отсюда и то и дело продавали отдельные участки иностранцам.
Когда Саксон и Билл сели на пароход «Апаш», который шел в Сакраменто, в японском городе происходило что-то необычайное, но был ли то бунт, или мирное празднество — они так и не поняли.
— Нас уже выставили за дверь, и мы сидим на крылечке, — возмущался Билл, — а скоро нас и отсюда выпрут.
— В лунной долине не будет никаких крылечек, — утешала его Саксон.
Но он не поддался утешениям и с горечью продолжал:
— А ведь ни один из этих окаянных чужаков не справится, как я с четверкой! — И добавил: — Но земледельцы они природные.
А Саксон, глядя на его помрачневшее лицо, вдруг вспомнила виденную ею в детстве литографию: индеец из прерий, с татуировкой и перьями, верхом на лошади, изумленно смотрит, как по только что проложенным рельсам несется поезд. Этот индеец растерялся перед волной новой жизни, принесшей с собой железную дорогу. И Саксон задумалась: неужели Билл и люди его склада тоже обречены отступить перед потоком невероятно деятельной и трудолюбивой новой жизни, которую здесь ведут люди, хлынувшие из Азии и Европы?
В Сакраменто они пробыли две недели. Билл нашел себе работу у одного извозопромышленника и получил достаточно денег, чтобы продолжать путешествие. Они привыкли к морю и в Окленде и в Кармеле, и жить вдали от него им было трудно. В Сакраменто слишком жарко, решили они, и двинулись вдоль железной дороги на запад, миновали область болот и добрались до Дэйвисвилла. Здесь они отклонились к северу от намеченного пути — их привлек прелестный Вудленд. Билл нанялся возить фрукты для одной большой фермы, а Саксон, с трудом добившись от него разрешения, проработала несколько дней на сборе фруктов. Она с важным и таинственным видом отказалась сообщить, что намерена сделать с заработанными деньгами, и Билл поддразнивал ее до тех пор, пока не забыл об этом. Умолчала она также о денежном переводе и синенькой квитанции, вложенных ею в письмо к Бэду Стродзерсу.
Жара начала донимать их. Билл заметил, что прохладные ночи, видно, остались позади.
— И тут нет моих любимых секвой, — отозвалась Саксон. — Надо идти на запад, к морю. Там мы найдем лунную долину.
Из Вудленда они проселочными дорогами двинулись на юго-запад, к фруктовому раю — Вэкевиллу. Здесь Билл стал работать по сбору фруктов и их перевозке; и здесь Саксон получила письмо и маленькую посылку от Бэда Стродзерса. Когда Билл в этот день вернулся с работы, она попросила его закрыть глаза и минутку постоять на месте. Несколько мгновений она с чем-то возилась, потом прикрепила что-то к его рабочей куртке. Он даже почувствовал легкий укол, словно от булавки, и заворчал, но она рассмеялась, — нет, нет, глаза еще нельзя открывать.