Когда Малун рассказывал об этом своим ленинградским друзьям, те, расширив глаза так, что в них вмещалось всё небо, восклицали:
— Да ты откуда взялся? Ты же первобытный!
Потом уже серьёзно просили рассказать о нивхах, их обычаях и нравах. Малун чувствовал внимание окружающих. Это вливало в него, обычно несколько робкого, уверенность, и он со знанием дела и с интересными подробностями рассказывал о своём народе. Русские ребята особенно любили слушать его рассказы о медвежьих праздниках и нивхские песни. Песни покоряли своей проникновенностью и глубокой лиричностью. Друзья просили дать подстрочники, записывали ритмику и переводили на русский.
Ленинград… Ленинград… Как быстро прошли пять лет! Первые робкие шаги по непривычно твёрдым асфальтированным улицам города… лекции по древнеславянскому и современному русскому языкам… Теоретические основы нивхского языка… спортивные лагеря и соревнования… удивлённые глаза перед картинами в Эрмитаже на первом курсе и глубокое понимание идеи и замыслов художников — через несколько лет… Потом будто остановка стремительного бега времени: диплом… Как вы быстро прошли, пять лет!
«До-мой! До-мой! До-мой!» — стучали в быстром и чётком ритме колёса экспресса. «Ж-ж-ж-ж-ду-у-ут!» — гудели мощные моторы ТУ-114.
…Ноглики… Оно звучит на русском таинственно.
Это слово как кусок айсберга.
Ноглики… Ноглики… Когда-то, несколько веков назад, предок Малуна перевалил Сахалин с запада на восток через хребет. Он вышел к истоку безымянной реки, срубил тополь и выдолбил из него лодку. Долго спускался он по большой реке. Но вот пахнуло солоноватой свежестью. Стало быть, до моря близко. И тут уставший путешественник увидел, что его вынесло к высокому лесистому берегу, прорезанному притоком. Он повернул к устью спокойной реки, привязал лодку к нависшим ветвям ивняка и, измученный жаждой, прильнул к воде. Но тут же отпрянул — в чуткие ноздри ударил терпкий запах. И только теперь нивх заметил — вода в реке загрязнена маслянистой жидкостью. И назвал первооткрыватель эту речку Ноглын-нгиги, что на русском означает — Пахучая река.
…Ноглики… Ноглики… Здесь Малун окончил школу, здесь посадил первое в своей жизни дерево.
Уезжал Малун из маленького серого селения. А вернулся и с трудом узнал его. Встреча обрадовала обоих. Малун стал одним из первых учителей своего племени, а Ноглики раздалось вширь втрое, оттеснило тайгу на отдалённые сопки и вытянулось к небу: появились целые кварталы двухэтажных домов. Вокруг посёлка поднялись эклипсы — качалки нефти. Они с равнодушным спокойствием встречают нового человека, безразлично кланяясь ему железной головой.