Но особого выбора у людей не было. В толпе началось легкое шевеление, и вперед вытолкнули двух мужичков средних лет, похожих как две капли воды: оба толстенькие, лысоватые, с окладистыми бородами.
-- Это... ваша колдовская милость, я... того... Катберт, -- промямлил тот, что стоял слева. -- А это, значитца, с вашего позволения, мой сосед Оуэн. У него... того... свинья есть. И до того, простите великодушно, ваша милость, проказливая скотина, что ужас берет. Весь, значитца, огород у меня потоптала...
-- Я ее привязывал, ваша милость, крепко привязывал! -- начал оправдываться второй, которого звали Оуэном. -- Токо она все равно сбегает.
-- И топчет мой огород! -- закончил Катберт. И замолк.
Кеннет понял, что от него требуют разрешить данную ситуацию. От всех этих "того", "это" его мысли слегка путались. Он собрал волю в кулак и проговорил:
-- Заколите свинью, и пусть тот, чей огород она разоряла, возьмет себе половину в качестве компенсации.
-- Так это... -- пробормотал Катберт. -- Жалко животину.
-- Если вам не нужен совет, зачем за ним обращаться? -- резко возразил маг. Двое соседей живо отступили за спины товарищей. На их место тут же выкатилась еще одна пара спорщиков. За последующие полтора часа Кеннету пришлось поделить на четыре части лужайку диаметром шесть футов; разрешить свару между двумя солидного возраста и комплекции дамами, одна из которых утверждала, что вторая невесть зачем утащила у нее тяжеленную металлическую шкатулку, причем в процессе обсуждения выяснилось, что первая использовала эту шкатулку в качестве гнета для квашеной капусты, про что благополучно забыла. После этого дамы вцепились друг другу в волосы и деликатно отошли разбираться между собой в ближайший лесок.
Когда его попросили рассудить, кому должна принадлежать куча компоста, в которую сваливало сорняки и картофельные очистки почти полдеревни, но которой, если делить поровну, на всех не хватало, Кеннет почувствовал, что у него раскалывается голова.
Услышав, что чей-то сосед варит самогон и сливает подонки в корм для домашней скотины, в результате чего птица шастает по двору шатаясь и орет дурным голосом, а кролики порываются напасть на цепную собаку, Кеннет второй раз за месяц ощутил желание кого-нибудь убить, причем собственными руками и незамедлительно.
Но думая, что ни с чем хлеще пьяных кроликов он больше не столкнется, маг жестоко ошибался.
-- Меня зовут Стини, ваша милость, -- сказал высокий, довольно симпатичный молодой парень. -- Я и мой брат Стекси недавно женились. На сестрах. К тому же еще и близняшках. -- Стини оглянулся на двух совершенно идентичных девушек, смущенно хихикавших чуть поодаль. Кеннет был несказанно рад уже тому обстоятельству, что этот крестьянин, по крайней мере, не спотыкается через слово. -- На нынешнем празднике весны мы... ну, крепко поддали и... -- Он потупил глаза и еле слышно добавил: -- И того... слегка не оправдали их ожиданий.