— Чувиха, ты кто такая?! Как здесь очутилась? А ну брысь отсюда!
Та — ни в какую. Давай лепетать, что приехала из другого города, что любит Бориса больше своей жизни и что готова на всё… Еле-еле выпроводили!
Словом, «бабочек-однодневок» вокруг его свободного сердца и любвеобильной души порхало множество. Хотя, по большому счету, они-то как раз и «нескромное» состояние опального хоккеиста только усугубляли. Однако ж встреча с «роковой женщиной» состоялась. По версии некоторых друзей Александрова, Борис её «снял» (на сленге тех лет «познакомился и увел») якобы в ресторане. Меня тоже интересовала эта «love story». Борис же предпочитал отмахиваться от такого вопроса. Правда, однажды вскользь бросил, что Жанна работала товароведом в магазине (возможно, даже в хозяйственном) и он ей «сдавал фарцу» — джинсы и другую ходовую одежду и обувь, которые привозил из-за «бугра». «Ну а дальше — любовь, наверное»… Логика в этом есть. Хоккеисты (в большинстве своем, подчеркну) «фарцовкой» занимались. Самим поштучно сбывать те же джинсы — просто обременительно, да и неудобно с высоты собственного положения. Жанна, и в особенности её родственники, с поистине кавказским размахом подобную проблему решали мигом. Не исключено, это деловая сторона обоюдовыгодного знакомства. Другая — воспылавшие чувства к милой большеглазой молодой женщине. Её фотографии тех лет я видел. Хороша! Право слово, хороша!
Сама Жанна тоже отдавала себе отчет, что в варианте альянса с Александровым забудутся невзгоды от первого (формального или неформального) брака, а её сын Алан обретет отца. Задача, конечно, стояла деликатная и весьма непростая: оторвать Бориса от «гусарства». Со всей своей энергией Жанна довольно быстро создала достаточно комфортный и уютный семейный мирок. Александровский приятель то ли в шутку, то ли в серьез сказал о том моменте:
— Братья Жанне помогли. Весьма внушительно они Борьке «втолмачили»: «бросишь сестру — зарэжэм!»…
Мог ли испугаться угроз забияка-хоккеист, честно говоря, сомневаюсь. Вместе с тем факт остается фактом: александровские московские загулы пошли на спад.
Вспыхнувшие чувства до небес? Сердечные муки и глубокие раскаяния? Осознание степени собственного падения и соответствующие изменения в поведении?
Нет, нет и нет! Не в гусаро-александровских это генах.
Что касается чувств, конечно, они затронули сердца обоих молодых людей. Жанна свои, возможно, пронесла через всю непростую семейную жизнь. Борис? Не знаю… Не уверен… будучи невольным свидетелем семейных общений четы Александровых, я чувствовал себя ну совершенно неуютно, когда Борис грубо обрывал жену: «Заткнись, дура»…