Я спустился с баржи на берег, умылся, смывая с себя остатки сна, и прошёлся вдоль берега. С барж слышался храп, с берега смех и разговоры. Обратил внимание, что наша баржа стояла последней в ряду пришвартованных барж к берегу, потом припомнил, что она и плыла последней. То есть при нападении, караван спокойно уходил, жертвуя нами.
— Вот умники! " Мы сбиваемся в кучу», скорее всего, мы уходим, оставляя жертву на растерзание. Плавать то речники, должны научиться с детства. Им то, по большому счёту потеря баржи не критична. Сотня сколоченных досок, не более. Есть два выхода из создавшегося положения, уплыть первыми, и принять бой. Баржи с виду одинаковы, может и есть небольшие отличия, но мне они не заметны. Думаю и разбойники, не всматриваются в архитектуру судна, скорее всего, последняя баржа, оговоренная плата, за проход остальных. Наверняка у них отлажена какая–то сигнализация, за столько–то времени, можно наладить систему знаков. Итого. Что мы имеем? Абордажа не избежать, в команде баржи сообщники разбойников. Может быть, как раз те «бедолаги», которые оплачивают свою дорогу трудом. Поэтому надо избавиться от их присутствия на барже под любым предлогом. И надо будить остальных ванов. Времени на раздумывание осталось всего ничего вот, вот рассветёт. Подозвав «коллегу» по караулу, вкратце обрисовал ситуацию и попросил тихо разбудить остальных дворян. Минут через десять, они стояли передо мной, а заря уже занималась на востоке. Я, стоя перед дворянами, быстро проговорил:
— Ничему не удивляйтесь, спорьте со мной, но соглашайтесь со всеми моими требованиями. Дело жизни и смерти!
Ваны! Завопил я! Меня подло обокрали! Пока я ходил по берегу, карауля ваш сон и покой, кто то украл из сумки кошель! Я требую обыскать всю баржу! Каждый уголок, этой грязной калоши, мало того, я требую обыскать всех простолюдинов! Сегодня украли у меня, завтра обворуют любого из вас! Никого с баржи не выпускать, не обыскав! Дворяне поддержали мои вопли, громкими восклицаниями. На шум и гам пришёл шкипер, выслушал мои требования, и куда деваться, дал добро на обыск. Мы в темпе обыскали четверых слуг, и отпустили их за лошадьми, к тому моменту, когда последняя лошадь была привязана к коновязи, мы обыскали и «пассажиров». Ничего естественно не нашли, тогда я потребовал высадить их, так как господа ручаются за своих слуг, а за этих случайных попутчиков, поручиться некому.
— Но ван, они же заплатили за проезд.
— И тут же возместили свои затраты моим золотом! Отрезал я.
— Но…
— Никаких но! Кошель где–то на борту. Пока мы доплывём до следующей стоянки, мы обыщем вас, вашу команду и это корыто! И молите нашу Пресветлую Мать, что бы я ничего не нашёл! Вы ещё не знаете, на что способен ван Рэй в гневе! Довольно болтовни! Делайте то, что вам велит ван, или клянусь, вы будете сожраны хрогами ещё до вечера! Да ваше корыто, и вы все вместе не стоите того золота, что там было! Мерзавцы! Доплывём до города, я сдам вас всех страже! Дворяне, стоявшие за моей спиной, дружно поддержали меня. По брошенному вскользь взгляду шкипера, я утвердился, что дожить до города нам не суждено. Тем не менее, попутчики были высажены, несмотря на их недовольство. Шкипер перед этим переговорил со своим коллегой с соседней баржи и тот, что удивительно, без разговоров согласился принять их к себе. Следующим пунктом моей программы была нейтрализация команды. Для этого я отозвал ванов в сторону, подальше от «ушей» и объяснил им своё видение ситуации.