7 октября.
Всю неделю не прикасался к дневнику. Силы мало-помалу восстанавливаются. Температура окончательно упала. По утрам нормальная, вечерами 37,9—38.
Все уже думали, что мне крышка. А оказалось — нет.
В понедельник, 30-го, меня перевезли в клинику в Грасс. Вечером меня оперировал Микаль. Сегр и Бардо ассистировали. Большой абсцесс в правом легком. К счастью, хорошо ограниченный. На пятый день уже смог вернуться в Мускье.
Почему я не покончил с собой 29-го, после пункции? Просто в голову не пришло. (Именно так!)
Вторник, 8 октября.
Слабость меньше. Удивительно, я нисколько не сожалею о том, что меня спасли, нисколько: я малодушно обрадовался новой отсрочке.
Так как я несколько дней не читал газет, мне трудно сейчас разобраться в происходящем. Ничего не знал об отставке немецкого кабинета. Там, очевидно, произошли довольно важные события. Швейцарская пресса утверждает, что назначение принца Макса Баденского канцлером>{174} объясняется желанием немцев начать мирные переговоры.
9 октября.
Хвастаться, в сущности, нечем. Ни на минуту не соблазнила мысль о самоубийстве. Только возвратившись в свою палату, вспомнил. В промежуток времени между диагнозом и операцией думал только об одном. «Скорей бы операция. Больше шансов на успех».
Еще унизительнее другое: все время, пока я был в Грассе, я не переставал жалеть, что забыл в Мускье янтарное ожерелье. Я решил было даже, как только вернусь в Мускье, передать его Бардо, взяв с него обещание… положить ожерелье со мной в гроб!
Но не уверен, что сделаю так. Капризы умирающего. Если я поддамся искушению, не суди меня слишком строго, мой мальчик, не презирай дядю Антуана. Это ожерелье дорого мне как память об одной ничем не примечательной истории, но эта история, вопреки всему, — самая счастливая в моей ничем не примечательной жизни.
10-е.
Был Микаль.
11 октября, пятница.
Вчера бесконечно утомил осмотр хирурга. Сообщил мне все подробности. Большой абсцесс, хорошо локализованный, осумкованный очень устойчивой фиброзной тканью. Гной густой, вязкий. Признался, что легкое находится в состоянии сильнейшего отечного полнокровия. Бактериологический анализ: культура стрептококков.
Микаль заинтересовался моим случаем. Относительно редкий: в течение года из семидесяти девяти отравленных ипритом, бывших здесь на излечении, только у семи простые абсцессы, как у меня. Четырех оперировали успешно. Трое других…
Множественные абсцессы, к счастью, встречаются реже. Не операбельны. Из семидесяти девяти отравленных газами только три случая, и все три — смертельные.