«Маузер» Конвея замолчал, американец выругался и торопливо вставил новую обойму. Воспользовавшись паузой, к нему метнулся солдат с винтовкой наперевес, японец шагнул вперед, левой рукой отвел штык в сторону, а саблей в правой руке одним движением снес нападавшему голову.
– Спасибо! – крикнул Конвей и снова открыл огонь.
Корзина подъемника ударилась о землю у Егорова за спиной.
– Нужно уходить! – крикнул Егоров.
– Какого… – Конвей выстрелил три раза подряд, и трое солдат упали в сухую траву. – Мы тут и так справимся…
Из команды бронепоезда в живых оставалось не больше десяти человек. Клубы пыли, поднятой сражающимися, мешали и дышать, и смотреть. Один из нападавших вдруг перехватил свою винтовку, как копье, и метнул ее. Штык пробил грудь морского пехотинца, стоявшего возле Дежона.
– Вперед! – крикнул француз, стерев рукавом брызги крови со своего лица. – В атаку!
Все журналисты и уцелевшие морпехи бросились вперед, стреляя и нанося удары. Через несколько минут все было закончено, тела в красных мундирах устилали землю. Кровь смешивалась с пылью, превращалась в грязь.
– А ты… ты говорил – уходить… – Конвей запыхался, словно только что долго бежал в гору. – А мы… справились…
Над головой вдруг загрохотали выстрелы. Раздался крик. Длинную очередь выпустил пулемет, и прямо перед журналистами на землю упало тело солдата. Одного из команды бронепоезда. Упало и замерло, словно сломанная игрушка. Рыжеволосый капрал смотрел застывшим взглядом вверх, на корабль, а из-под его головы растекалась лужа крови.
Наверху, на технической галерее «Борея», шел бой. Гремели выстрелы, кто-то вопил от боли, потом длинные пулеметные очереди заглушили все остальные звуки. Гильзы сыпались вниз, звеня от ударов о пересохшую землю.
– Сейчас окажется, что лифт не работает, – сказал Дежон. – Сможем подняться по тросу?
Конвей смерил взглядом высоту и с сомнением покачал головой.
Выстрелы на корабле прекратились, стало слышно, как кто-то отдает команды.
– Раненых – в корзину! – приказал Егоров.
– Всех? – спросил один из морпехов, кажется, его фамилия была О’Лири.
– Только своих, – ответил Конвей.
Своих раненых оказалось немного, всего трое. Ирландец предложил забрать тела, Конвей хотел объяснить мальчишке, что сейчас не до того, что нужно спасать живых и спасаться самим, но не успел – сверху в мегафон крикнули, чтобы внизу поторопились. Времени нет, крикнули сверху в жестяной рупор мегафона.
В корзину поместили трех раненых. Из трех десятков морпехов кроме этих раненых в живых осталось семь человек.
Конвей приказал морпехам загружаться и ехать наверх.