— Ты чего это Дым, расколдовался? — с недоверием спросил он.
— Считай что да. Пойдем отсюда, — стараясь не смотреть в глаза парню ответил Дым.
— Куда? — не двигаясь с места спросил парень.
— Пока на пост, там безопаснее. Здесь подстрелить могут. Дождемся смены, сейчас подойдет, у меня день короткий, потом на кухню. Ты ведь не ел ничего?
— А да, не ел! — обрадовался турист, и пошел за Дымом, — Слушай, а чего ты не отвечал? Ты прям сам не свой был, стоял пялился… я там наговорил всякого… — как бы извиняясь сказал турист.
— А это ты про козлов? Ничего бывает. — Просто ответил Дым, — хорошо что хоть кирпичом не заехал.
— Да не догадался, — признался новичок.
Монолитовец облегченно хохотнул.
— Успеешь еще.
В дом заходить не стали, Дым остался стоять, придерживая СВД на сгибе локтя, а турист присел на корточки, облокотившись спиной к дереву и блаженно закрыл глаза. Напряжение всего утра отпустило его, оставив ощущение, что сейчас все исправится, надо только проявить терпение подождать, а большие дяди, отправят его туда, откуда он пришел. И пусть немного с опозданием, но ведь это такое приключение, в которое никто не поверит, даже он сам со временем. Один контроллер чего стоит… «… кстати фляжка. Надо будет не забыть забрать, на память». Турист проверил засунутую с натугой в карман куртки фляжку контроллера.
— Слышь Дым, а что это за беда такая была? Ну трава эта…
— Мы его горохом называем, живая колючая проволока.
— Удобно. Не ржавеет, вида не портит, и пока не наступишь не поймешь. Здорово придумали. Свой — чужой распознает?
— Нет. Хватает все что движется. Только на дождь не реагирует почти, чувствует.
— Ну и хорошо… — ни о чем и обо всем сделал вывод турист, чувствуя острый голод, который легкой слабостью в ногах и руках уже давал о себе знать.
Минут через двадцать подошел другой такой же бронированный монолитовец с СВД и на этот раз бойцы молча, едва глянув друг на друга разошлись. Турист двинул за Дымом, без предисловий зашагавшего на выход из леска. Чувство иррациональности и неестественности поведения монолитовцев на этот раз вызвало тревогу.
— Слушай… а чего вы не разговариваете? — спросил он.
— Разговариваем, — спустя некоторое время, словно отвлекшись от чего-то, ответил боец.
Через некоторое время, они той же дорогой вернулись к двери. Костер оставленный туристом на земле, еще не прогорел, и посреди небольшой белой тарелки пепла гнездились черный угли. Остатки поломанных ветвей нетронутыми лежали ровно в таком же положении, в котором он их оставил.
На этот раз толстенная металлическая дверь открывшаяся перед Дымом, вежливо продержалась, пока немного оробевший новичок полностью не вошел внутрь. За секунды до полного закрытия двери далеко внизу, у основания бетонной лестницы с узким парапетом зажглись две лампы накаливания, от них гирляндой зашлись лампы поменьше, до самого выхода, у которого сейчас они стояли. С непривычки от такой, неестественной длины лестницы, метров пятьдесят, не меньше слегка закружилась голова, кроме того ступени были сделаны более широкими, что было непривычно. Видимо такая форма ступеней была удобна для шагающих в экзоскелетах бойцов, чей металлический башмак, не уместился бы на обычной ступеньке, и мог привести к падению. Вдоль парапета тянулся поручень из сплошной толстой трубы, гораздо более толстой, чем можно было бы ухватить рукой. Стены, грубо оштукатуренные и не окрашенные еще хранили следы мастерков, царапины и другие отпечатки сделанные во влажном бетоне. Видно были что проходом начали пользоваться не дождавшись его полной готовности, и вообще не парились над оформлением. Глядя на размеренно покачивающуюся спину Дыма, они наконец подошли ко второй двери, выглядевшей также как и первая. Уши заложило как в метро.