Первым нарушил эту картину, конечно же, Перси: грязный и возбужденный, он помчался к Максимусу, а потом из-за юбок мисс Грейвс выскочила маленькая, когда-то белая собачка и с бешеным лаем бросилась вдогонку за Перси.
— Вы сегодня поздно, ваша светлость, — проговорила мисс Грейвс с таким видом, будто ждала его.
— Я до поздней ночи беседовал с лордом Оулдершо, — отозвался герцог, сочтя ее замечание глупым. — Это собака леди Пенелопы? — Он взглянул на собачонку, обнюхивавшую его сапоги.
— Да, — кивнула Артемис. Она как ни в чем не бывало пошла рядом с герцогом — словно они ходили так уже многие годы. — О чем же вы говорили с лордом Оулдершо?
Посмотрев на нее, Максимус отметил, что она снова была в том же коричневом платье, и тотчас вспомнил: ее гардероб ограничивался всего тремя платьями — двумя дневными и одним для балов.
— Мы говорили о политике, и я сомневаюсь, что это было бы интересно для такой леди, как вы.
— Почему?
— Что… почему? — Герцог нахмурился.
— Почему такую леди, как я, не может интересовать политическая дискуссия? — Ее тон был исключительно вежливым, но ему почему-то показалось, что она смеялась над ним.
Еще больше помрачнев, Максимус ответил:
— Это связано с каналами, а также с законом, способствующим искоренению торговли джином среди лондонской бедноты. Уверен, вы согласитесь, что тема исключительно интересная, — добавил он с усмешкой.
Но мисс Грейвс нисколько не смутилась.
— Что общего между каналами и торговлей джином? — спросила она.
— Ничего. — Герцог поднял палку и бросил ее довольно далеко, но глупый Перси не возражал — весело залаяв, он понесся за ней, а любимец леди Пенелопы последовал за ним (очевидно, эта нелепая пара подружилась). — Оулдершо уговаривает меня поддержать его проект и открыть в Йоркшире канал, который будет приносить прибыль его угольным рудникам. А он в обмен поддержит мой «Джиновый акт».
— А вы не хотите поддерживать его проект? — Мисс Грейвс приподняла юбки, переступая через корень дерева, и он увидел ее белую лодыжку — она опять была без туфель.
— Дело не в этом, — пробормотал Максимус. Хитросплетения парламентской политики были весьма сложными, и ему не очень-то нравилось обсуждать эти темы с дамами и даже с мужчинами, не интересовавшимися политикой.
— Так в чем же тогда дело? — допытывалась мисс Грейвс.
— Оулдершо уже в третий раз вносит предложение о канале. — Максимус вдруг почувствовал, что улыбается. — Он использует парламент, чтобы набивать себе карманы. По правде говоря, — герцог тяжко вздохнул, — не он один так поступает. Полагаю, очень многие лорды хотят иметь законы, которые будут приносить пользу им самим. Но Оулдершо делает это слишком уж откровенно.