— Что они делают? — Прищурившись, Феба смотрела на лужайку позади парка.
Артемис тоже посмотрела на лужайку, где начали собираться гости.
— По-моему, там устроили площадку для состязаний. Кажется, ваш брат что-то говорил об играх… Уверена, джентльмены будут демонстрировать искусство фехтования. А здесь гравий кончается и начинается трава.
Пока Артемис описывала Фебе, что происходило вокруг, они осторожно вышли на траву. Несколько слуг стояли неподалеку, держа в руках шпаги, а другие расставляли стулья для леди, пожелавших наблюдать за представлением.
Тут Уэйкфилд, щелкнув пальцами, подал слугам знак, и мгновенно были поставлены еще два стула.
— Будет совсем не интересно, если кто-нибудь по ошибке не проткнет своего противника, — вздохнула Феба.
— Ох, Феба!.. — с укоризной воскликнула Артемис.
— Вы же знаете, что это правда, — с невинной улыбкой сказала девушка. — Похоже, нам всем предстоит шумно восхищаться, когда джентльмены будут хмуриться, стараясь придать себе грозный вид.
При виде Уэйкфилда, заботливо провожающего Пенелопу к предназначенному для нее месту, Артемис на мгновение забыла о своей юной подруге и залюбовалась кузиной. Осеннее солнце делало ее лицо невероятно красивым, и она, счастливая, улыбалась герцогу. Артемис вспомнилось, каким свирепым он казался, когда описывал беды, которые джин приносил Лондону. Но сейчас на его лице была маска спокойной учтивости — значит, он берег свою страстность для парламента?
— Какая пара будет первой? — поинтересовалась Феба, когда они заняли свои места, находившиеся через два ряда от стульев Уэйкфилда и Пенелопы.
— Лорд Ноукс и мистер Баркли, — ответила Артемис, отвернувшись от герцога и напомнив себе, что уже решила: бессмысленно тосковать по этому мужчине.
— Правда? — Феба поморщилась. — Не представляю, чтобы мистер Баркли был способен сделать что-либо, требующее хоть малейшего усилия.
Артемис, наблюдая за соперниками, тихонько фыркала. Лорду Ноуксу, человеку среднего роста и с небольшим животиком, было уже под шестьдесят. А мистер Баркли был лет на двадцать моложе, но выглядел не слишком крепким.
— Он кажется совершенно серьезным. Он снял сюртук и смело рассекает воздух шпагой. О боже… — Артемис зажмурилась при особенно энергичном движении мистера Баркли.
— Что?.. Что там происходит?
Артемис наклонилась ближе к Фебе, потому что сидевшая впереди них миссис Джиллетт вскинула голову — словно пыталась услышать их разговор.
— Мистер Баркли едва не отрубил своей шпагой нос одному из слуг, — прошептала она.
Феба весело хихикнула, и герцог Уэйкфилд оглянулся на нее. А затем его темные холодные глаза глянули в глаза Артемис, и у нее возникло ощущение, что она опустила руку в снег. Но он тут же снова перевел взгляд на свою сестру, и глаза его, казалось, потеплели.