У Джастин, которая успела съесть половину тоста, внезапно пропал аппетит.
— Понимаю. А нам вообще что-нибудь известно об этих людях? Кроме того, что они, возможно, итальянцы.
— Судя по тому, что удалось узнать Доминику, они определенно итальянцы, — сказал Гриффин и поставил тарелку Джастин, которую она отодвинула, перед собой. Его тарелка была пуста, значит, он уже успел съесть завтрак.
— Ты действительно собираешься это съесть? — удивилась она. — В такое время?
— Не пропадать же добру, — безмятежно заметил он и с аппетитом принялся за еду. — Я давно усвоил, что, если не знаешь, когда удастся поесть в следующий раз, надо есть впрок.
Интересный факт. И говорящий о многом. Джастин решила, что обдумает его позже.
— Очень мудро с твоей стороны. Но я хотела бы получить ответ на свой вопрос.
— Да, — встрепенулся Доминик. — У меня есть некоторые идеи, но почти нет точных фактов. В результате аннексии Бонапартом итальянских территорий в ходе войн несколько правящих династий герцогств и королевств оказались смещенными. Некоторым из них пришлось отправиться в ссылку. Многие нашли убежище в Вене и при других сочувствующих дворах. Но все они не утратили надежду вернуться.
— Это понятно, но при чем тут Стивен? — спросила Джастин.
Прежде чем крестный успел ответить, она тряхнула головой, раздраженная собственной несообразительностью. Папе бы это не понравилось.
— Вы хотите сказать, что он может быть членом одной из таких семей? Об этом говорит кольцо?
— Да, я считаю, что кольцо принадлежит одной из младших ветвей Габсбургов. Возможно, речь идет о Сан-Агосто или Сан-Густелло. К сожалению, полной уверенности в этом у меня нет, и я продолжу расследование.
Джастин покачала головой, пытаясь найти смысл в столь необычном способе спасения ребенка.
— Если так, к чему вся эта таинственность? Война закончилась. И почему ребенок оказался именно здесь? Странный выбор для того, чтобы спрятать ребенка из такой высокопоставленной семьи.
— Да? — с неприкрытым сарказмом переспросил Гриффин.
Черт! Конечно, Гриффин — отпрыск еще более высокопоставленной семьи. Наверное, ее высказывание его задело.
— Ты понимаешь, что я хотела сказать, — буркнула она и поморщилась.
Он одарил ее ослепительной улыбкой. Такие улыбки она видела нечасто, и всякий раз ее бедное сердце начинало трепетать. Женитьба ничего не изменила.
— Конечно, радость моя, — сказал он. — И твои вопросы вполне уместны. Не думаю, что мы узнаем ответ раньше, чем нам станут известны родители малыша и его положение в семействе.
— А для этого, — подхватила Джастин, — его семья должна объявиться, что представляется мне маловероятным при существующем положении дел, или…