— Юнни Фаремо, Йим Ройнстад, Видар Балло и твоя… подружка… до утра играли в покер. В своих показаниях она упомянула и тебя.
Фрёлик почувствовал, как у него немеет лицо.
— Меня?!
— Она во всех пикантных подробностях описала ночь, проведенную с тобой, вплоть до партии в покер.
Фрёлик слышал в голове эхо собственного жалкого: «Меня?» Молчание стало неловким. Мимо них в обе стороны проходили люди. По улице медленно проехало такси. Водитель вопросительно посмотрел на них.
— Надеюсь, рассказу о покере ты не веришь? — спросил Фрёлик.
— Конечно нет.
— Почему меня не вызвали свидетелем?
— А ты мог бы точно сказать, во сколько она ушла? — язвительно поинтересовался Гунарстранна.
— Слушай, — возмутился Фрёлик, — мне все происходящее нравится не больше, чем тебе!
— Сомневаюсь!
— Не понимаю, почему судья ей поверил. Ведь ее показания шиты белыми нитками!
— Ты мог бы опровергнуть ее слова?
— Нет.
— Так зачем мне вызывать тебя свидетелем? Я понятия не имею, поверил ей судья или нет. Главное тут другое. Твоя подружка обеспечила алиби своему братцу и его дружкам. Значит, до следующего судебного заседания мне надо убедительно доказать, что банда Фаремо в ту ночь была в порту, и опровергнуть показания Элизабет Фаремо.
— Кстати, о каком времени идет речь?
Гунарстранна промолчал и глубоко вздохнул.
— В чем дело?
— Фрёлик, возьми себя в руки.
— Что ты хочешь сказать?
— С этой красоткой путаешься ты. Ты развлекался с ней в постели! А теперь стоишь, как осел, и спрашиваешь, когда что было. Я тебя не узнаю. Знаешь что? Отдохни. Съезди куда-нибудь на выходные, возьми отпуск. Ты, извини за выражение, трахаешь сестру рецидивиста… кстати, давно у тебя с ней роман? Несколько недель? Насколько мне известно, любить не запрещено никому, но ведь ты полицейский! Может быть, тебя специально подставили. Если ты сам не понимаешь, мой долг напомнить тебе, что и такое возможно. Скоро о твоих подвигах узнает все управление. И тогда тебя отстранят от работы. Ты, наверное, представляешь, с какой формулировочкой? Конечно, никому от этого не станет лучше — ни тебе, ни мне, ни полицейскому управлению. Так что не стой на пути стада слонов, которые растопчут любую преграду. Если не посторонишься, тебя раздавят в лепешку. И, что бы ни случилось, отпуск тебе не повредит. От тебя одна тень осталась!
Франк Фрёлик посмотрел Гунарстранне в глаза:
— О чем ты говоришь? Подстава?!
— Возможно, она все задумала с самого начала.
— Почему?
— Ты сам говорил, что прикрыл ее собой… в магазине Бадира… и вывел, когда началась операция?
— Об операции никто не знал заранее. Она очутилась в магазине совершенно случайно.