Вдруг с улицы донесся чей-то крик. Сезар решил, что это, конечно, завывает ветер, или, быть может, его собственный желудок.
«Эй! Сезар! Себастьян!»
Мальчик быстрее всех сорвался с места, подбежал к двери, распахнул ее, и они увидели самую странную упряжку в своей жизни! Сезар схватил ружье, но то была скорее дань предусмотрительности, чем необходимость. Себастьян успел выскочить на улицу.
Белая собака-пату выпустила изо рта веревку, и мужчина на санях помахал им рукой. Старик узнал доктора. Мальчик уже стоял на коленях рядом с псом и обнимал его за шею. Рука Сезара рефлекторно дернулась, поднимая оружие, но он вовремя сдержал свой порыв. Себастьян смотрел на него так, что старик в нерешительности замер. Раньше, чем он успел хоть что-то сказать или сделать, Лина оттолкнула его от двери.
— Гийом, ты ранен? — дрожащим голосом спросила она.
— Ничего серьезного, вывих. Господи, я уже думал, мы никогда не доберемся! Видел бы ты, что она сделала!
— Кто?
— Белль, собака Себастьяна! Если бы не она, я бы не добрался до деревни живым. Она везет меня от Гралуара!
— Но как ты туда попал ночью?
— Я зашел к тебе на пастбище. На отару напали.
Сезар ошарашенно смотрел на доктора, не в силах связать факт нападения с присутствием здесь Зверюги. Мысли его перепутались от удивления. Потом в мозгу что-то щелкнуло.
— Моя отара? Она снова напала на овец?
Гийом в ответ лишь улыбнулся.
— Это не она напала на твоих овец, Сезар, а волки. А она, рискуя жизнью, встала на защиту отары. Видел бы ты, как это было!
— Чертовщина какая-то!
Себастьян смотрел на Сезара и ждал чуда. Дедушка утратил свою всегдашнюю уверенность. На его обветренном лице появилась робкая улыбка, и он сделал жест, который мог означать только одно: он просил у внука прощения. Себастьян улыбнулся в ответ, и весь тот яд, что копился в душе последние недели, вдруг испарился в одно мгновение как роса на солнце. Чувство облегчения затопило обоих, и старого пастуха, и ребенка.
Анжелина не упустила ни единой детали из этой немой сцены, но прежде следовало позаботиться о Гийоме, а уже потом радоваться примирению деда и внука. Она подставила доктору плечо и помогла ему пройти на кухню. Он оказался тяжелее, чем девушка предполагала. Она невольно вздрогнула, подумав, что он рисковал жизнью. Когда указала ему на кресло у очага, Гийом, остановившись, шепнул:
— Нам надо поговорить.
— Это так срочно?
— Более чем! Но только наедине.
— Ты не сможешь вернуться домой сегодня. Ты остаешься ночевать у нас.
— Нам нужно поговорить, повторяю еще раз!
— Неужели это не может подождать до завтрашнего утра?