— Леш, все, хватит спать. Ты мне, между прочим, еще дом собирался показать!
— А как же гольф, кони?
— Точно! Как это я забыла? Ну, давай гольф и коней, а дом посмотрим вечером!
Всю вторую половину дня Ганин и Снежана провели на свежем воздухе. Снежана оказалась неплохой наездницей, в отличие от Ганина — он напоминал в седле мешок с картошкой, который везли на грузовике по сельской ухабистой дороге. Несколько раз чуть не свалился и до боли натер себе ноги.
— Ну кто ж так ездит, Леш?! Ну, в самом деле! Ты ж себе так все отобьешь — детей не будет! — прыснула от смеха Снежана. — Постарайся поднимать таз и ноги одновременно с лошадью: лошадь вверх — и ты вверх, лошадь вниз — и ты вниз. Понимаешь? Вот так, вот так…
— Слушай, Снеж… а… где… ты так на…уч…илась… — Ганин запыхался и был готов уже проклясть все на свете, и прежде всего себя самого, что рассказал ей про лошадей.
— А я в кружок верховой езды ходила в школе. Мой первый парень обожал лошадей, ну и я заодно с ним пошла. А потом парень сплыл, а лошади остались… — Снежана опять весело рассмеялась. — В жизни, Леш, ничего просто так не бывает, даже первые парни, хи-хи!
— Ну, значит, и мы с тобой не зря пересеклись. Вроде бы на лошади я сидеть уже могу… Надеюсь только, что ты после того, как я научусь кататься, никуда не сплывешь?..
А потом они играли почти до вечера в гольф. Здесь уже Ганин учил Снежану — и как держать клюшку, и как правильно бить. У Ганина оказался зоркий на удар глаз и отработанные движения, но Снежане эта наука была чересчур — ей больше понравилось гонять по полю на электромобиле.
— Блин, Ганин, всю жизнь мечтала погонять по такому полю! Давай наперегонки?!
— Фу, как я устала! — сказала наконец Снежана, когда они с Ганиным, еще раз искупавшись в пруду, шли к дому. — После такого отдыха надо еще на два дня брать отгул и отдыхать.
А потом она с наслаждением легла в одной из зал на диванчик, прямо в купальнике.
— Все, Ганин, никуда больше не пойду! Придется тебе оставлять меня на ночь. Ты, надеюсь, не против? — она хитро посмотрела на Ганина, которому птиценогий и клювоносый дворецкий каркающим голосом сказал, что ужин будет готов через двадцать минут, а стол накрывать будут в бильярдной.
Ганин густо покраснел.
— А мама твоя, дочка?
— Ничего. Они уже привыкли, что я за полночь прихожу. Какая разница, если прибуду утром?
— В самом деле, — развел руками Ганин.
— Кстати, с тебя еще должок, Ганин, ты мне, помнишь, дом обещал показать, картины… — на последнем слове Снежана сделала еле заметное ударение и, приподнявшись немного, взяла Ганина за руку и потянула на диван, присесть рядом с ней.