— И много взяли?
— Почти сто пятьдесят тысяч! Сто сорок девять тысяч девятьсот рублей.
Она тянется к графину с водой. Я опережаю, подаю полный стакан.
Пока Шляпникова пьет, вместе с экспертом Губиным осматриваю и фотографирую место происшествия. Собственно, осматривать и нечего. Ее кабинет, где мы ведем разговор, находится напротив служебного входа. Налетчику действительно потребовались бы секунды, чтобы осуществить задуманное.
В воздухе еще пахнет пороховой гарью. В помещении всего одно окно, забранное решеткой, и то без форточки. Нет и какой-либо вентиляции. Душно. Зато над столом, за которым сидит моя собеседница, ярко горит красивая хрустальная люстра. В кабинете — однотумбовый полированный стол, небольшой зеленый сейф да несколько стульев. Без особых затруднений нахожу на полу у окна пулю, сплющенную от удара в стенку, а за косяком двери — гильзу. Следов обуви — масса, но все затертые, и разобраться в них практически невозможно. Лишь в коридорчике, у порога кабинета, Губину удается зафиксировать слабые отпечатки крохотной подошвы и каблучка.
Присаживаюсь к столу Шляпниковой и спрашиваю:
— Так вы говорите, преступников было двое?
— Может, и больше, — не сразу отзывается она. — Ко мне-то ворвались двое — мужчина и женщина.
— Как они выглядели? — пытаюсь еще раз уточнить их внешность.
Но Шляпникова, как и в начале разговора, не может описать их подробно: высокий, молодой, смуглолицый мужчина да такая же молодая и смуглолицая его напарница — вот и все, что ей запомнилось. И она расстроенно оправдывается:
— Испугалась я очень. Какие уж тут подробности, особые приметы. Спроси, в чем одеты, — и то, наверное, не скажу.
— И все же?
— Мужчина, по-моему, в темном костюме, а женщина… в синем платье, как будто бы, — смущенно пытается вспомнить она, комкая в дрожащей руке и без того уже измятый цветастый платочек, которым то и дело отирает раскрасневшееся потное лицо. — Кабы не струсила так!..
— Ну-ну, — возражаю я, — не казните себя напрасно. В такой ситуации, что случилась с вами, кто не испугается. А вы действовали решительно, не дрогнули.
Мне и впрямь приятно похвалить эту пожилую мужественную женщину. Но она отмахивается:
— Да какой там решительно! Мне бы после звонка в «глазок» посмотреть, а не дверь открывать. Растяпа я, да и только.
— Действительно, а почему вы поторопились открыть дверь?
— Думала, инкассаторы за выручкой приехали. Они всегда в это время появляются у нас.
— Погодите, погодите, — останавливаю ее. — Давайте уточним. Во сколько к вам позвонили?
— Я уже говорила — без пяти семь.