Всю дорогу до дома они молчат. Вечером Щепка идет на танцы со своим Юханом Альбином, однако особо повеселиться им не удается.
А гости директора уезжают, но он так и не пишет Элине.
Щепка пытается повести подругу с собой к баптистам и на лекцию по френологии, которую проводит в Народном доме Борг Меш, но Элина не хочет.
– Ты же не можешь без конца сидеть и читать, – произносит Щепка с искренней тревогой.
Четыре дня спустя приходит мальчик с запиской от господина директора, но в ней нет ни слова о встрече – он лишь наспех сообщает, что снова вынужден уехать. Он пишет, что скучает. Но это мало утешает ее. Совсем не использует он прежних любовных словечек, «зайчонок», «лисенок», «мой маленький гномик». Нет, только «скучаю». Но если бы он скучал, то захотел бы увидеться с ней. Эта истина остра, как нож.
И что толку, что вся Кируна населена молодыми мужчинами? Девушка совершенно потеряна. Другая Элина идет по утрам в школу, другой человек улыбается, разговаривает и ведет себя так, как она обычно вела себя.
Настоящая Элина читает «Джейн Эйр» и «Грозовой перевал». Едва оставшись одна, начинает плакать.
В мае он возвращается. Она снова получает записку. Все то же самое. Он хочет встретиться. Тысячу раз она представляла себе, как ответит отказом. Но предательское сердце, живущее у нее в груди, управляет разумом. Оно заставляет ее прийти к выводу, что самое правильное – это встретиться с ним. Она моет голову, посыпает себя тальком, гладит свою лучшую блузку.
И вот она уже в его объятиях, и нет никакого «вчера» и никакого «завтра». У нее нет сил волноваться о чем-то – только прижаться к нему. А он, похоже, изголодался по ней. Все как в самом начале.
– Ты сердишься на меня? – спрашивает Яльмар, когда она лежит на его плече.
Он закурил сигару, которую она берет у него из рук и затягивается.
– Нет, – отвечает она. – За что я могу на тебя сердиться?
– Я должен был бы представить тебя своим друзьям, – говорит он. – Но все получилось так внезапно. Я никак не ожидал просто столкнуться с тобой на улице.
На языке у нее вертятся слова «ты мог бы пригласить и меня на обед» и «кто я для тебя?», но Элина не произносит этого вслух, не хочет ссориться. Она хочет лишь заснуть здесь, на его плече.
Среди ночи она просыпается от зверского голода. Тихонько спустившись в кухню, она залезает в чулан. Съедает два холодных вареных яйца, кувшин простокваши, два бутерброда, вчерашнюю вареную форель и фрикадельки, лежащие на тарелке.
Затем она снимает с крюка под потолком чугунную сковородку, садится на стул и сосет ее. Жадно облизывает покрытый жиром черный блестящий чугун.