Распростившись с мужчинами, Летти тоже отправилась туда, и Марсия тихонько подошла к ней, когда Летти остановилась у полки с биографической литературой.
— По-моему, это ваша, — осуждающе сказала Марсия, протягивая ей молочную бутылку в пластиковом мешочке.
— Молочная бутылка? — Летти, конечно, не помнила, откуда бутылка взялась, и Марсии пришлось объяснить ей это, причем говорила она во весь голос, так что читатели стали оглядываться на них, а молодой библиотекарь уже был готов сделать ей замечание.
Почувствовав напряженность в воздухе, Летти приняла бутылку, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, и Марсия быстро удалилась, преисполненная сознания, что, хотя поездка в город к завтраку отняла у нее уйму времени, все же своего она добилась. Обремененная этой бутылкой, не имея при себе хозяйственной сумки, Летти ушла из библиотеки, не выбрав себе книги, и бросила бутылку в ящик возле бакалейной лавки недалеко от конторы Марсия могла бы и сама это сделать, рассуждала Летти, но не тем, верно, голова у нее забита. Летти не стала, не захотела разбираться, чем забита голова у Марсии. Встреча с ней расстроила, взволновала ее почти так же, как случай с той женщиной, которая повалилась на скамью в метро, хотя теперь это такое давнее дело.
Вернувшись домой, Летти застала миссис Поуп в холле с каким-то листком в руках.
— Окажите помощь престарелым, — провозгласила миссис Поуп. — Престарелым за рубежом требуется ноская, добротная, прочная одежда.
Летти не нашлась, что сказать на это.
Когда они простились с Летти, Норман обратился к Эдвину: — Признавайтесь, сколько вы там потратили, и я заплачу свою долю.
— Да нет, что вы! Я расплатился главным образом талонами, а то, что было сверх, — это пустяки. Вы уж позвольте мне… — быстро проговорил Эдвин, потому что его часто преследовала мысль, а как там живется Норману в его спальне-гостиной, тогда как сам он занимает целый дом.
— Ладно, спасибо, старик, — после неловкой паузы сказал Норман. — Но в общем получилось у нас неплохо, как вы считаете?
— Да, все прошло хорошо, лучше, чем я ожидал, но вид Марсии мне совсем не нравится.
— Вы мне говорите! По-моему, она окончательно сбрендила. Но врачи ее наблюдают, хоть это слава богу. И из патронажной службы к ней ходят.
— Она жаловалась, что слишком уж часто. За ней, очевидно, присматривают.
На том они и закончили разговор на эту тему, но Эдвин все-таки успел сказать, что надо бы когда-нибудь повторить встречу, послать Летти и Марсии приглашение на завтрак. Но обоим было приятно при мысли, что это будет не скоро и что сейчас они свой долг исполнили.