Единственное, что меня угнетало, это странное ощущение неудобства, связанное с Динари. Я поймал себя на желании постоянно быть где-то рядом с ней. Ощущение было странным, потому что эта, постоянно чумазая девочка-подросток никак не тянула на женщину моей мечты. Решив разобраться в этом позднее, я пошел помогать Беркуту, однако нет-нет, да посматривал в сторону спящей возле костра девушки.
Именно это желание защитить малышку во что бы то не стало, натолкнуло меня на мысль о гранатах.
Самое главное, что я получил от стеха, это основные принципы построения схем. Я сразу понял ошибки в своих экспериментах - ведь ранее я совершенно не учитывал длину плеча между узлами, а это имело огромное значение. Впрочем, умерший старик не был гением местной магии. Простой вояка, как я понял. Специального образования у него не было, а все что он знал ему вдолбили в армейской учебке. Но мне, для начала, этого вполне хватило.
Принцип действия разрывных схем был ясен, и все, что мне было нужно - это субстанции. Тут тоже помогли знания старика: оказывается, местные маги вытачивали из дерева небольшие цилиндрики, куда вешали так называемые накопительные схемы, закрепленные на псинергии. Псинергия - эта та самая бледно-голубая субстанция, из которой состоят щупальца и их когти. Такие цилиндрики накапливали достаточно энергии для нескольких десятков небольших схем.
Ира позвала нас обедать. Я подошел к спящей Динари и тронул за плечо. Девушка открыла глаза, и некоторое время непонимающе смотрела на меня.
-- Привет, просыпайся. Обед готов, - проговорил я и вдруг понял, что произнес все это по-эртазански. Тот самый "рабский местный", которым любезно поделился со мной стех.
-- Ой, - девушка широко раскрыла глаза. - Ты теперь говоришь по-нашему!
-- Говорю, - согласился я. - Меня дед Кераль научил. Он вдруг почувствовал себя плохо, - начал безоглядно врать я. - И попросил присмотреть за тобой и Теримом. Потом сказал, что научит языку и посмотрел в глаза. Я больше ничего не помню.
Темно-карие глаза девушки тут же заволокло слезами.
-- Дед Кераль очень нас любил, - всхлипывая, заговорила она. - Он как отец был, заботился и помогал. Никто в деревне не знал, что он стех. Люди не любят стехов, а мы любили.
Мне вдруг захотелось взять ее за руку. Я не стал противиться своему желанию.
-- Он прожил хорошую жизнь, Дина. Мы обязательно будем помнить о нем.
-- Как ты меня назвал? - Девушка захлопала пушистыми ресницами.
-- Дина, - улыбнулся я. - Мне так легче выговаривать. Тебе не нравится?