Записки военного врача (Грачев) - страница 12

Последним очень кратко выступил Луканин. Внимательно всматриваясь в аудиторию, комиссар сказал, что учеба — дело наживное. При желании можно много сделать. Надежный залог успеха в лечении будет зависеть от того, насколько каждый врач проникнется высокой мерой личной ответственности, своим гражданским долгом в стремлении помочь раненым.

Обращаясь к медицинским сестрам и санитаркам, Луканин сказал, что их отношение к раненым, уход за ними после операций имеют в некоторых случаях решающее значение.

— Плохой уход, товарищи, может загубить бойца, свести на нет всю огромную работу врачей. А теперь наберитесь сил, отдохните! — закончил комиссар. — Политрукам медицинских отделений явиться ко мне!

Итак, госпиталь создан. На день раньше положенного срока.

Комиссар был прав — опередили время.

— Кто бы мог подумать? Это просто чудо! — восхищались многие врачи.

Никакого чуда, конечно, не было. Народ пришел на помощь. Рабочие заводов, домохозяйки, учащиеся школ, студенты и преподаватели университета, депутаты районного исполкома, райком партии. Организовать госпиталь помогали свыше двухсот человек.

К госпиталю одна за другой подходят санитарные машины.

Кровь… Стоны…

Первая история болезни. Командир роты 463-го стрелкового полка лейтенант Николай Федорович Белянкин. Тридцать восемь лет. Осколочное ранение правой поясничной области.

Заполняю историю болезни очередного раненого. На носилках краснофлотец Максим Александрович Кожевников. Боец морской пехоты. Голова забинтована по самые брови. Белизна повязки резко оттеняет бронзовый загар лица.

— Не найдется ли курева, товарищ военврач? — спросил Кожевников.

Я вынул портсигар. Раненый осторожно, двумя пальцами, взял «беломорину».

— Где вас поцарапало?

— С Пулковских высот мы…

— Ну, как там?

— Тяжело… Но устояли, будут помнить! Вот отремонтируемся, еще добавим!

— Доктор, — говорит сосед Кожевникова, — Максим — мой корешок. С одного корабля. Просим поместить нас в одну палату.

Раненые, раненые, раненые…

— А у вас что? — спрашиваю бойца с забинтованной головой.

— У меня — пустяки.

«Пустяки» — ранение в нижнюю челюсть…

На носилках лежит солдат. Он молчит. Не произносит ни одного слова.

— Кто вы?

Раненый только шевелит губами. Беспомощный, ничего не выражающий мутный взгляд. Он не слышит и не говорит. Целы руки, ноги. Но тяжелая контузия. Теперь он — глухой и немой.

Ему дают лист бумаги с вопросом: «Ваша фамилия?» Контуженый с большим трудом выводит карандашом частокол из палочек. Он разучился писать.