- Саша, - прерывающимся от волнения голосом, позвала я. - Саша, ты цел? Ты весь в крови.
Он едва заметно качнул головой.
- Хорошо вечер закончился, - проговорил он, а я футболку ему задрала и щёку от крови вытерла.
- Тебе нужен врач. - От вида крови у меня руки затряслись. - Тебе больно?
- Мне больно, Тань. Мне больно от того, что вокруг столько козлов! - в сердцах выдохнул он, а я глаза вытаращила.
- Тише! Не хватало ещё, чтобы опять началось.
Из клуба мы поспешили уехать до приезда милиции. Народ, как сговорившись, повалил на выход, ни о каком такси уже речи не шло, все спешили уехать, и поэтому мы направились к Сашкиной машине. Я трепетно поддерживала любмого под локоть, хотя шёл он твёрдо, не качался и видимо от ран не страдал, только лицо без конца вытирал, кровь никак не останавливалась.
- А кто поведёт? - деловито поинтересовалась Ленка, когда мы к автомобилю подошли. Я оглянулась на неё, и заодно окинула взглядом нашу пёструю компанию - за побитым, но оживлённым Емельяновым и мной, торопливо шагали взбудораженная Ленка, возмущённая Дашка, нервно вышагивающая на высоченных шпильках, и Коля, с наливающимся под глазом фингалом, но ухмыляющийся и с бутылкой шампанского подмышкой.
- Я поведу, - бодро заявил Сашка, но я подтолкнула его к задней двери автомобиля.
- Не хватало нам ещё врезаться куда-нибудь. У тебя может быть сотрясение мозга!
- У меня? - всерьёз поразился Емельянов.
- Думаешь, не может? - зашипела я на него. - Опытным путём выяснил, что мозгов у тебя нет?
Он обиженно засопел и сел на заднее сидение. А я решилась.
- Я поведу. - Покрутила в руке ключи, и покачнулась, когда Дашка меня плечом толкнула.
- Дай сюда. Я клялась, что никогда не сяду в машину, если ты за рулем. И не сяду.
- Лучше бы ты клялась мужиков в клубе не снимать! - рявкнула я. - Тем более, психов!
- Не ссорьтесь, девочки, - примирительно загундосил Николай, и без спроса сел на переднее сидение.
- Все они психи, к твоему сведению. Этих двоих спроси!
Ленка оглянулась на людей, которые рассаживались по машинам. А потом вдруг залихватски ухмыльнулась.
- Такого успеха мы даже в Испании не имели. Слышишь, Сань?
Емельянов в ответ взвыл, потому что я в эту секунду прижала к его кровоточащей брови бинт, что достала из аптечки. Дверь приоткрыла, глянула волком на Ленку и прикрикнула:
- Садись в машину!
Она посеменила к двери с другой стороны.
По дороге в Яблоневку Сашку всё-таки развезло. Алкоголь, резкий скачок адреналина, потеря крови - он перестал насмешничать, съехал по сидению, положил голову мне на плечо и затих. Я обняла его, хоть и злилась жутко на его безответственность и готовность ввязаться в глупую драку. Погладила по щеке, потом поменяла бинт. Кровь никак не хотела останавливаться, и меня это беспокоило. Моя бы воля, я бы плюнула на Яблоневку и поехала в Красный крест, говорят, там у нас самые лучшие в городе врачи работают. Но Емельянов отказался наотрез, заверив меня, что на нем всё, как на собаке заживёт, переспорить я его не смогла. Разговаривать мне ни с кем не хотелось; злость, страх и возбуждение отступали, и мне захотелось поплакать, чтобы выплеснуть переизбыток эмоций. Но мне даже отмолчаться не удалось. Дашка постоянно спрашивала дорогу, вставляла несколько едких словечек, и мы с ней продолжали пререкаться.