Он прижался щекой к моей и задержал дыхания, концентрируясь на том, что хотел кончить. В то же время, он пытался продлить бессмысленный, глупый и безответственный, но восхитительный контакт, в котором были мы оба. Он прижимал матрас одной рукой и держал мое колено напротив его плеча другой рукой.
Я изо всех сил сжимала одеяло, пока он проникал в меня снова и снова.
Джексону не повезло с размером, но, без сомнения, этот незнакомец заполнял каждый мой дюйм. Каждый раз, как он делал толчок, вызывал прилив фантастической боли во всем моем теле, и каждый раз, как он двигался назад, я почти паниковала, надеясь, что это еще не кончалось.
Мои руки и ноги были обернуты вокруг него, и я в десятый раз вскрикнула, с тех пор, как он поднялся по лестнице. Его язык был таким стремительным и требовательным, что я понимала, что он делал это много, много раз раньше.
Это облегчало задачу. Он не будет заботиться о том, чтобы потом осудить меня, и я тоже. Когда я увидела, какое тело скрывалось под застегнутой рубашкой, я не могла винить себя, даже если бы была трезвой.
Он снова сделал толчок во мне. Его пот смешивался с моим, словно мы плавились с ним вместе. Мои глаза почти закатились с невероятной смесью боли и наслаждения, пронизывавшей мое тело с каждым движением.
Его рот вернулся к моему, и я потерялась в мыслях о том, какими гладкими и потрясающими были его губы. Каждое движение его языка было рассчитанным, опытным, и казалось, все это было ради моего удовольствия. Джексон не очень хорошо целовался, и даже несмотря на то, что я только что встретила этого парня на мне, я стала бы скучать по этим долгим поцелуям, как только он бы убрался из моей квартиры рано утром — если бы он остался так надолго.
В то время как он так чудесно и безжалостно трахал меня, он взял мое бедро одной рукой, раздвигая мои ноги шире, и другой рукой проскользнул между моих ног, нежно проделывая большим пальцем крошечные круги по моей набухшей, чувствительной розовой коже.
Через несколько секунд я вскрикнула, поднимая бедра навстречу его и сжимая его талию дрожащими коленями. Он наклонился и накрыл мой рот своим, пока я стонала. Я почувствовала, что его губы дернулись в улыбке.
Через несколько медленных движений и нежных поцелуев его сдержанность ушла. Его мышцы напряглись, когда он двигался во мне, каждый раз сильнее, чем прежде. После моей впечатляющей кульминации он сконцентрировался только на себе и делал более жесткие и безжалостные толчки во мне.
Его стон был приглушен у меня во рту, и он прижался щекой к моей, когда его накатила волна оргазма. Постепенно он успокоился, лежа на мне. Он восстановил дыхание и повернулся, чтобы поцеловать мою щеку, немного задержавшись на ней губами.