Царь тогда собрал попов. Спорили, спорили попы, потели, пыхтели, наконец, передрались, а придумать ничего не могли. А народ уж в самом Петербурге волнуется.
Опечалился царь, уложил в чемоданы бриллианты и решил к немецкому царю Вильгельму за помощью бежать.
Сел уж на корабль-броненосец, а ему тут докладывают: мужик один обещает власть царскую спасти.
Вернулся царь в Петербург, принял во дворце-хоромах того мужика, а он оказался богатым кулаком-конокрадом Гришкой, за жизнь свою грязную прозванным Распутиным. Целует Распутин царский сапог и говорит ему:
— Царишка из тебя, конечно, хреновый, да не в тебе дело, а во власти царской. Без нее нам, ворам-кулакам, пропадать придется. Хоть умишком ты больно слаб, но старайся, вникай в мои слова и их полностью исполняй.
Царь глазами моргает, головой качает: согласен, мол.
— Народ наш живет в большой нищете и обиде, — говорит Распутин, — тяжело ему живется, но темен он и неграмотен, правды ищет, а где найти — не знает. Знает народную правду лишь один человек — Владимир Ильич, по фамилии Ульянов. Он народу правду рассказывает, к счастливой жизни путь-дорогу указывает. Вот поэтому народ и бунтуется. Прикажи его, Ульянова, найти, задари, купи его, пусть от народа откажется, нам, богатеям, пусть служит. А народ без головы останется, с властью нашей не совладает и опять под кнут пойдет. Так-то!
Послушался царь Гришку, позвал главного министра и приказал в двадцать четыре часа доставить к нему Владимира Ильича Ульянова.
Сто тысяч жандармов, сто тысяч урядников разослали по всей стране, но не могли найти Ульянова — прятал его народ трудовой. Тогда Гришка советует искать там, где народ самый сознательный, организованный. Посмотрели на шпионские списки и видят, что самый сознательный рабочий на Путиловском заводе. Пошли туда, но рабочие Ильича не высказывают, от царских жандармов охраняют. Пошли на завод Гришка и царский министр, и подкупил Гришка Троцкого, он и выдал Владимира Ильича шпионам.
Обрадовался царь, наградил Гришку миллионом рублей, назначил главным над сенатом и самым святым в святейшем синоде, а Владимира Ильича приказал доставить к нему.
Царь перед Ильичем лисой расстилается, тысячу имений предлагает, богатства разные, — и графом, мол, назначу, и царским наместником, и полцарства не пожалею, только покинь народ трудовой!
Ильич на царя и смотреть не стал, не то что с ним разговаривать. За это посадили его в самую страшную крепость и послали к нему митрополита уговаривать. Стал митрополит Ильича адскими муками запугивать.
Засмеялся Владимир Ильич и спрашивает митрополита: