— И почему военные не могут просто что-то рассказать? — говорит Кэм. — Вечно им надо «посвятить в детали».
— Я считала, что кто-кто, а вы, мистер Компри, цените формальные обороты речи.
— Ты теперь обращаешься ко мне во множественном числе? Наверно, правильно.
Кэму уже давно изложили перспективы карьеры в Вест-Пойнте: его ускоренным курсом проведут через обучение и сделают офицером; и все это время он будет позировать для фотографов в качестве «лица Современной Американской Армии», чтобы это ни значило. Поначалу эта затея вызывала у него отвращение, но теперь его установка радикально изменилась.
Надо признать, военная форма ему очень к лицу. Она придает ему значимости, словно он стал частью чего-то великого. С какими высокими деятелями он будет отныне тесно общаться, причем не в качестве ходячего курьеза, а как гордый офицер американской морской пехоты! Ему разрешили самому выбрать род войск, и он выбрал морскую пехоту. Кэм ликует при мысли о своем блестящем будущем. И все же…
Наконец он отрывает взгляд от океана.
— Давай поговорим о человеке, которого я твоими усилиями забыл. О Девушке.
Роберта невозмутимо приканчивает фуа гра.
— Ты же знаешь, что я не желаю это обсуждать, так к чему заводить разговор?
— Потому что когда я заставляю тебя вспоминать, у меня появляются хоть какие-то проблески.
Приходит служитель, забирает тарелки с закуской и приносит главное блюдо — говяжью вырезку. В Кэме пробуждается аппетит, но он не слишком голоден, чтобы сразу приняться за еду.
— Я по-прежнему чувствую, как червь шевелится у меня в мозгу, — говорит он.
— Никакой это не червь. Просто немного разумных наноагентов; все, что ты якобы чувствуешь — плод твоей фантазии.
Он начинает резать мясо, воображая, как армия нанороботов кишит в его слепленном из частей мозгу, ползая по аксонам, прыгая с дендрита на дендрит — и все они настроены на поиск специфических воспоминаний. Как только его мысль сознательным усилием добирается до нужного ему воспоминания, наниты тут же изымают его. И всё, чистота и порядок. Первые несколько дней после процедуры Кэм испытывал неприятное чувство «вот-оно-вертится-на-кончике-языка». Это случалось каждый раз, когда он пытался дотянуться до имени и лица, которые помнились миг назад, а в следующий исчезали. Постепенно чувство притупилось, но болезненное ощущение потери никуда не делось. Хотя это тоже не совсем верно. Наниты перенаправляют мысли Кэма на что-нибудь, связанное с армией, при этом в его мозгу возбуждается центр удовольствия. Таким образом, дыры в его сознании заполняются, как гипс заделывает трещины в штукатурке.