Он вошел, слегка задыхаясь от быстрой ходьбы. Она встретила его улыбкой и спросила:
– Что они тут делают? – А потом всмотрелась в его лицо. – Тебе страшно, – прошептала она, но он помотал головой. – Тебе страшно, – повторила она.
– Я убил того мальчишку, – сказал он, подошел к раковине и всмотрелся в свое лицо так внимательно, как будто его уже приговорили к смерти.
Она приблизилась сзади, обхватила руками его грудь, тесно прижалась к спине. Он повернулся и крепко обнял ее – грубо, неумело, а потом повлек за собой через комнату. Она стала отбиваться от него, обзывала каким-то грязным словом, неизвестно кого возненавидев. Она проклинала его и привлекала к себе. Мир вокруг словно поглотило пламя, и в живых остались только они двое. Они вместе плакали и вместе смеялись. Упали на кровать неуклюжими, но торжествующими любовниками, не видя и не признавая никого, кроме друг друга. У обоих в этот момент наступил конец полупрожитой жизни, но сейчас они могли на время забыть об адской черноте, разверзавшейся впереди.
Джонсон высунулся из окна и слегка потянул антенну, чтобы убедиться в ее правильном положении, а потом стал осматривать свою аппаратуру, как жокей проверяет сбрую перед началом скачек, бесцельно прикасаясь к тумблерам и чуть изменяя положение дисков настройки. Леклерк восхищенно наблюдал за ним.
– Должен сказать, Джонсон, что в прошлый раз вы действовали блестяще. Просто блестяще. Мы все должны быть вам благодарны, – лицо Леклерка блестело, словно он только что побрился. При скудном освещении он выглядел на удивление маленьким и хлипким. – Предлагаю организовать еще один сеанс связи, а потом возвращаться в Лондон. – Он рассмеялся. – У нас ведь и там полно работы, если вы забыли. Нет времени для каникул на континенте.
Джонсон как будто не слышал его. Он поднял руку.
– Тридцать минут, – сказал он. – Скоро мне придется попросить вас всех, джентльмены, затихнуть. – Он вел себя, как фокусник, приглашенный на детский праздник. – Фред чертовски пунктуален, надо отдать ему должное, – закончил он, нарочито повысив голос.
Леклерк переключил внимание на Эвери.
– Вы, Джон, один из немногих счастливчиков, кому доводится наблюдать подобную операцию в мирное время. Ему определенно необходимо было непрерывно с кем-то общаться.
– Да, и я очень ценю такую возможность. Должен сказать спасибо.
– Ничего подобного. Вам некого благодарить, кроме самого себя. Вы проделали отличную работу и заслуживаете признания своих заслуг. Вопрос о благодарности с вашей стороны вообще не должен возникать. Ведь вам удалось добиться того, что весьма редко случается в нашей работе. Интересно, вы хоть сами понимаете, чего именно достигли?