Василий попробовал вновь открыть глаза, хотя бы слегка. И сквозь ресницы разглядел могучую фигуру в белом халате. Небольшая бородка, на носу пенсне, на губах добродушная улыбка.
– Ну, глаза-то открыть можете. А вот говорить пока не надо, хорошо? Пальцами пошевелите… вот так. Я стану спрашивать, а вы отвечайте. Да – разок шевельнете, нет – два раза. Идет?
Василий попытался улыбнуться, но ничего не вышло.
– Боль в теле чувствуете?
Одно шевеление.
– Жжение?
Опять одно.
– В голове?.. В груди?.. В животе? Ага! Ну, это вполне понятно. Так-с… ну-с, что могу сказать, – врач наклонился над Василием. – Вы выжили, почти здоровы, а жжение – остаточные явления. Ясно?
Было ничего не ясно, но Василий шевельнул пальцами один раз.
– Тогда спите дальше, набирайтесь сил. Авдотья Петровна, голубушка, сделайте укольчик, будьте так любезны.
Спать Василий не хотел, но возразить не смог. Почувствовал легкое касание иглы и вскоре опять погрузился в сон.
Второе пробуждение вышло более бурным. Василий смог поднять обе руки, откинуть одеяло и рассмотреть закрытые тканью грудь и живот. От ткани чем-то пахло.
Он приподнял край ткани и увидел желтоватую мазь, а под ней усыпанную бледно-розовыми крапинками грудь.
Василий кашлянул, прочищая горло, и позвал:
– Сестра!
Голос звучал глухо и как-то надтреснуто.
Прибежала сестра милосердия, посмотрела на него и вновь умчалась за доктором. Тот явился минут через десять, снял одеяло, потом ткань, осмотрел живот и грудь, пощупал пульс, оттянул веко.
– А вот это совсем другое дело! Вот теперь я доволен.
– Доктор…
– Иван Антонович.
– Иван Антонович, уважаемый, – в горле было сухо, но пить не хотелось. – Такое дело. Мне бы кого из полиции сюда. Я…
– Капитан Щепкин Василий Сергеевич, – закончил за него доктор. – Знаю, дорогой мой, знаю. И кто надо тоже знает. Так что лежите спокойно. Есть хотите?
Василий прислушался к себе.
– Да, – с некоторым удивлением ответил он. – Немного.
– Ну, вот и хорошо. А как поедите – мы и поговорим. Обещаю.
Василий кивнул, глянул в окно. На голой ветке дерева лежал снег.
– Иван Антонович, скажите хоть, какое сегодня число?
Доктор обернулся, чуть нахмурил брови.
– Первое февраля.
Вечером к нему приковылял Белкин. Он действительно немного хромал, припадая на левую ногу, в руке держал трость. Был в своей одежде, на плечах халат.
Поздоровался, осторожно сел на кровать, с любопытством уставился на командира.
– Чего пялишься, как на икону?! Жив я и почти здоров. Уже ходить начал, – шутливо приветствовал его Василий. – С тобой-то что?
Поручик коротко поведал о событиях на берегу, о подлодке.