Без туфель, сумки и без Алекса я с поникшими плечами подошла к бару и уселась на высокий стул. По крайней мере босиком хоть ходить легче.
– Что вам предложить, мисс? – Перегнувшись через позолоченную стойку, бармен ослепительно улыбнулся.
– Можно записать на счет номера? – спросила я.
– Конечно, – ответил он.
– Тогда грязный мартини. Большой.
Есть отчаянные случаи, а есть случаи, требующие отчаянных мер. И водопада джина. Я обещала себе не напиваться: бокала вина за ужином и одного коктейля после ужина вполне достаточно. Но это было раньше. Сейчас мне хотелось унижений. Бармен был проворен, мартини крепок, и у меня стало легче на душе. Я не представляла, как выдержать остаток вечера на трезвую голову. Не в первый раз я задумалась, не превратилась ли я в алкоголичку. «Нет, – решила я, – я становлюсь настоящей жительницей Нью-Йорка – очень вовремя, перед самой высылкой в Лондон, где меня навеки заклеймят запойной пьяницей и отправят спать без ужина».
– Ты столько пить взяла или плавать?
Я подняла глаза от моего мартини и увидела улыбающегося Джеймса с телефоном в руке. Трезвый, улыбающийся мужчина – приятная перемена. Осторожно поставив драгоценный мартини на стойку, я позволила Джеймсу сгрести себя в охапку.
– Я тебе обзвонился, балда, – сказал он, отпуская меня и заказывая виски с колой. – Надо было сразу сюда идти, где ж тебе еще быть.
– Прости, я телефон потеряла, – объяснила я. – Не дни, а не пойми что.
– Отчего-то мне кажется, ты их недооцениваешь, – заявил Джеймс, бросив на стойку полусотенную банкноту. Показушник.
– Кто меня выдал?
– Сидишь босиком, волосы растрепаны, помада стерлась, и явно плакала. – Он отпил коктейль и продолжал: – Сидишь одна, потеряла телефон и топишь печаль в мартини такого размера, что без спасательного жилета страшно и подходить. Вряд ли сегодня у тебя удачный день.
Отчего-то это было легче услышать с британским акцентом.
– Не лучший, – признала я, отхлебнув мартини. – А у тебя?
– Поднялся в полдень, сходил на массаж, зарабатывал рак кожи у бассейна, поспал, поужинал, пришел сюда. Не могу пожаловаться.
Я пристально посмотрела на него над краем быстро пустеющего бокала мартини.
– Терпеть тебя не могу.
– Я знаю, – счастливо кивнул он. Вьющиеся волосы, обрамлявшие безупречное лицо, радостно дрогнули. – Значит, у тебя такие варианты: можешь все рассказать дядюшке Джеймсу, и затем мы напьемся, или притворись, что ничего этого не было, но мы все равно напьемся. Выбирай.
Это заслуживало серьезного размышления.
– Подруга тайно трахалась со своим бывшим и только что с ним обвенчалась, хотя он помолвлен с другой и приехал в Вегас проститься со свободой. А я попросила Алекса жениться на мне, чтобы мне дали визу, он согласился, но потом с чего-то взбесился и ушел, и сейчас я понятия не имею, что происходит.