– Оливия просит тебя поторопиться, – еле сдерживая улыбку, проговорила подруга.
– Закрой варежку!
Я по-быстрому припудрилась, расчесала ресницы щеточкой от туши, нанесла на губы немного прозрачного блеска и вышла в гостиную.
– Я готова, – сказала я и улыбнулась девочке.
А Трентон обойдется без моих улыбок.
– Ну а тепевь мы можем пойти в «Чикен Джоуз»? – Оливия посмотрела на парня.
– Давай сначала наденем пальто.
Оливия послушно оделась, потом вытерла нос тыльной стороной ладони:
– Ну а тепевь?
– Конечно, мэм, – сказал Трентон, открывая дверь.
Оливия расплылась в широкой улыбке, при виде которой и Трентон засиял от счастья.
Я молча прошла мимо него, а когда мы оказались на стоянке, крошечные пальчики Оливии добрались до моей руки. Ее ладошка оказалась на ощупь теплой и мягкой.
Трентон открыл пассажирскую дверцу своего ветхого автомобиля «додж интрепид». Красная краска местами потускнела, а кое-где и вовсе отсутствовала. Он выдвинул переднее сиденье, помогая Оливии забраться назад, и пристегнул ее к розовому детскому креслу.
– Ты не куришь в машине? – Я наклонилась и принюхалась.
– Курю, но обязательно чищу машину за день до того, как забрать Оливию. А потом не курю, пока не отвезу ее домой. Так что в машине нет запаха.
Он вернул пассажирское сиденье на место и подал мне руку, чтобы помочь забраться внутрь.
– Я тебе за это отомщу, – сказала я и, пройдя мимо него, села в машину.
– Жду с нетерпением, – с улыбкой ответил он.
Трентон закрыл дверцу, обежал машину спереди и прыгнул за руль. Пристегнул ремень безопасности и выжидательно посмотрел на меня.
– Пвистегнись или плати штваф, – сказала с заднего сиденья Оливия.
– Понятно.
Ремень щелкнул, и машина тронулась.
Почти всю дорогу до «Чикен Джоуз» мы ехали в тишине, которую иногда нарушала лишь Оливия. На каждом светофоре она интересовалась, скоро ли приедем. Трентон терпеливо отвечал ей, а когда остался последний квартал, они даже отметили это событие, совершив руками танцевальные движения.
Припарковавшись возле «Чикен Джоуз», Трентон вышел из машины и открыл мою дверцу. Сперва помог выбраться мне, потом отодвинул сиденье, отстегнул Оливию и поставил ее на землю.
– Ты взял монетки?
– Разве можно идти в «Чикен Джоуз» без четвертаков? – Трентон засмеялся, изображая, что оскорблен.
– Нельзя, – покачала головой Оливия.
Трентон протянул ей руку, она крепко схватилась за нее, потом протянула руку мне. Я обхватила ее ладошку и последовала за ними.
«Чикен Джоуз» стал неотъемлемой частью «Икинса» еще до моего рождения. Родители пару раз водили нас туда детьми, но с девяностых я там не бывала. Воздух в зале с зеленой напольной плиткой был пропитан запахом жира и специй.