– Ты не знаешь, что они за люди, – невольно простонала я. – А сегодня будет… Ты сам не обрадуешься, поверь мне.
– За тем столом должен быть хоть один человек, поддерживающий тебя, и это буду я.
Как я могла спорить с этим? Я, конечно, не хотела, чтобы Трентон встретился с моей безумной семейкой, но с ним будет спокойнее, особенно если все вдруг решат, что срыв Коби и их неосведомленность на этот счет – моя вина. А потом еще Коби поймет, что я сдала его.
– Только… не врежь никому.
– Договорились, – сказал Трентон, привлекая меня к себе.
Трентон остановился возле дома и выключил зажигание. В прошлый раз, когда мы ехали в его «интрепиде», сзади сидела Оливия, а я злилась из-за того, что меня заманили в «Чикен Джоуз». Теперь же вечер в компании Трентона и Оливии казался недостижимым счастьем.
– Ты готова? – спросил Трентон и ободряюще подмигнул мне.
– А ты?
– Я ко всему готов.
– Верю.
Я потянула за ручку, и дверца машины со скрипом отворилась, а чтобы закрыть ее, мне пришлось пару раз толкнуть железяку бедром.
– Извини, – сказал Трентон, засовывая ладони в карманы джинсов.
Он подставил локоть, и я взяла его под руку. Все мои братья и родители стояли возле открытой двери и наблюдали, как мы с Трентоном идем к дому.
– Это мне скоро придется извиняться.
– За что?
– Что это за козел? – поприветствовал нас отец.
– Это Трент Мэддокс, – вздохнула я. – Трент, это мой отец, Феликс.
– Мистер Кэмлин, – презрительно усмехнувшись, поправил меня отец.
Трентон протянул руку, и отец ответил на рукопожатие, пытаясь смутить моего спутника взглядом. Тот вовсе не казался смущенным, но я все равно внутренне сжалась.
– А это моя мама, Сьюзен.
– Рад знакомству, – сказал Трентон, слегка пожав ей руку.
Мама устало улыбнулась, потом привлекла меня к себе и поцеловала в щеку:
– Пришло время проведать свою мамочку.
– Прости, – сказала я, хотя мы обе знали, что мои извинения неискренние.
Мы все вместе прошли в столовую, а мама исчезла в кухне. Она вернулась с тарелкой и приборами для Трентона и опять удалилась. На этот раз она принесла миску картофельного пюре, которую опустила на подставку для горячего рядом с прочими блюдами.
– Хорошо, хорошо, – сказал отец. – Садись уже, чтобы мы могли наконец поесть.
У Трентона дернулся глаз.
– Мама, все такое аппетитное, – сказал Кларк.
Мама улыбнулась и склонилась к столу:
– Угощайтесь и…
– Что за чертовы формальности? – прорычал отец. – Я подыхаю с голоду!
Передавая друг другу блюда, мы наполнили свои тарелки. Я поковыряла вилкой в еде в ожидании первого выпада, который положит начало сражению. Мама заметно нервничала: видимо, что-то знала.