На улице рассвело, начался яркий июньский день. Вскоре мы устало поднимемся, примем душ и почистим зубы, стоя одновременно у раковины, катастрофа отложена на время, пока мы будем заниматься бытовой рутиной. Мы позавтракаем, прокричим «Пока, Албн!», выслушаем возню и стон, означающие, что он тоже с нами прощается. Мы коротко обнимемся на подъездной гравийной дорожке…
— Я пока не складываю чемоданы, Дуглас. Мы еще поговорим.
— Ладно. Мы еще поговорим.
…потом я поеду к себе в офис, а Конни направится на вокзал и уедет на поезде 08:22 в Лондон, где она работает три раза в неделю. Я поздороваюсь с коллегами и посмеюсь над их шутками, отвечу на электронные письма, затем встречусь за легким ланчем (лососина и водяной кресс) с приезжими профессорами, выслушаю их отчеты о достижениях, буду кивать, кивать, а сам все время думать: Наверное, наш брак себя изжил. Наверное, я хочу тебя оставить.
Все равно что пытаться продолжать свои дела с топором, засевшим в черепе.
Я справился, разумеется, потому, что публично предаваться отчаянию — непрофессионально. И только к концу последнего заседания в тот день выдержка начала меня подводить. Я дергался, потел, хлопал по карманам в поисках ключей, и не успели мои коллеги одобрить протокол собрания, как я уже вскочил, схватил мобильник, извинился, пробормотал какую-то отговорку и рванул к двери, спотыкаясь на ходу и протащив за собой стул.
Наши кабинеты и лаборатории построены вокруг площадки, названной, смеха ради, Пьяцца и гениально спроектированной так, чтобы туда не попадал солнечный свет. На плешивом газоне, топком и мокром зимой, засохшем и пыльном летом, расставили неудобные бетонные скамейки, вот я и расхаживал между ними, меря шагами это безлюдное пространство, прикрыв рот рукой, на глазах у моих коллег.
— Придется нам отменить Большое турне.
— Там видно будет, — вздохнула Конни.
— Не можем же мы путешествовать по Европе, когда такое висит над нами. Тоже мне удовольствие!
— А мне кажется, нам все-таки следует поехать. Ради Алби.
— Ну да, лишь бы Алби был счастлив!
— Дуглас, давай поговорим об этом, когда я вернусь с работы. Мне нужно идти.
Конни работает в учебном отделе известного лондонского музея, поддерживает связь со школами, сотрудничает с художниками и выполняет другие обязанности, в которых я плохо разбираюсь. И тут вдруг я представил, как она ведет приглушенный разговор со своими коллегами — Роджером, или Аланом, или Крисом, щеголеватым маленьким Крисом, в жилете и очочках. Наконец я ему сказала, Крис. Как он воспринял? Не очень хорошо. Дорогая, ты поступила совершенно правильно. Наконец ты избавишься от этой Пустоты…