, мой и
твой тоже. А тот факт, что мы с тобой не остались навеки вместе… ну, ты не должен считать своим поражением или неудачей. Дуглас, тебе сейчас плохо, я знаю, но это еще не конец света. Не конец.
Нет, не конец.
Ну, это было очень эмоционально, по-моему даже слишком эмоционально для разговора на людях, поэтому мы зашли в бар и просидели там до вечера, то смеясь, то плача, попеременно. И уже позже, намного позже, мы расстались, и снова друзьями, и на обратном пути обменивались нежными эсэмэсками. Я вернулся домой уже после девяти вечера, квартира встретила меня тишиной и прохладой, Мистер Джонс ждал меня у дверей. Его не мешало бы выгулять, но внезапно я почувствовал такую усталость, что, не снимая пальто и не включая свет, тяжело осел на диван.
И обвел взглядом знакомые вещи в чужой комнате, картины и постеры, которые я так и не удосужился развесить, меркнущий свет за окном, ковер, который я сам никогда бы не выбрал, темный экран телевизора, явно слишком громоздкого.
Но вот тишину нарушил звонок телефона, причем городского, звук был до того непривычным, что я вздрогнул, и мне внезапно стало не по себе, когда я снял трубку:
— Алло?
— Папа?
— Алби, ты меня напугал.
— Но сейчас еще только начало десятого.
— Нет, я имею в виду городской телефон, я к нему не привык.
— А мне казалось, что ты всегда предпочитал его мобильному.
— Так и есть, просто, просто я еще не привык.
— Тогда что, перезвонить тебе на мобильник?
— Нет, все нормально. Что-нибудь случилось?
— Ничего не случилось. Просто захотел поболтать, вот и все.
Он успел поговорить со своей матерью, подумал я. Она наверняка сказала: «Позвони папе».
— Ну а как ты? Как там твой колледж?
— Школа.
— Над чем работаешь?
И он рассказал мне о своих проектах, подробно, во всех непостижимых деталях, со свойственным ему чудовищным самомнением — только ответы, никаких вопросов, — и мы совершенно замечательно пообщались, уложившись в одиннадцать с половиной минут, новый мировой рекорд продолжительности разговора между отцом и сыном. Пока мы говорили, я разогрел вчерашний, еще вполне съедобный суп, затем я сказал Алби «до свидания» и поел стоя. Вывел Мистера Джонса на прогулку.
И потом, уже закрывая дверь, обнаружил, что вполне весел и доволен, а поскольку спать мне еще не хотелось, я сделал то, что давно порывался сделать. Я сел за компьютер, открыл новое окно и набрал следующие слова…