Я застонала, обхватив голову руками.
«Нет, надо как-то объяснить ему, его впечатление обо мне – это абсолютный ужас!»
Выдохнув и стараясь говорить спокойно, я сосредоточила взгляд на его плече и сказала:
– Я не искала клиентов в том баре в Казани, я никого не ждала, я случайно, не заметив, забрала ваши водоталы, и я – не девушка по вызову! Честное слово, клянусь вам! Все это какое-то роковое стечение обстоятельств. Прошу вас, попытайтесь начать наши профессиональные взаимоотношения с чистого листа, не исходите из ошибочных впечатлений первой встречи. Уверена, со временем вы поймете, как ошибались! – Под конец речи голос сорвался.
– И мне предлагается в это поверить? – Ответ прозвучал высокомерно.
В отчаянии всплеснув руками, закрыла ладонями лицо. Все правильно – кто бы мне поверил? Сама, поставив себя на его место, понимала, что выгляжу пытающейся оправдаться глупышкой. Оправдаться явно несолидно и неправдоподобно.
– Регина Аркадьевна, вы напрасно так переживаете по этому поводу. Вы – взрослая женщина, не связанная с конкретным мужчиной обязательствами. Ведь так? – Дав мне пару минут успокоиться, он очень спокойно вновь вернулся к разговору.
– Но понимаете… – отняв ладони от лица, попыталась до него достучаться.
– Нет, – прервал он меня решительным взмахом ладони. – Только «да» и «нет»! Сейчас вы все поймете. Итак?
– Нет, – обреченно прошептала я, осознав, что его ни за что не переубедить, но все же не сдержалась: – То, что вы мне предлагаете, называется «стать содержанкой»! Или любовницей! Фактически вы будете мне платить, а я буду обязана с вами… с вами… – Судорожно вздрогнув, сжала виски руками. – Мне даже произнести это невыносимо, не то что…
Орино, задумчиво понаблюдав за мной, уверенно качнул головой:
– Из соплеменников я, наверное, больше всех общался с землянами и неплохо знаю ваш язык. Я пытаюсь понимать логику поступков. Но сейчас я не уверен, что понял вас. Понятие «любовница» ведь предполагает наличие у меня иных постоянных отношений и условия таинственности? Что ж, могу вас уверить, что ни с кем отношениями не связан, в вашем понимании – точно, и против огласки нашей связи ничего не имею.
– Нет! – В ужасе подскочила я на месте. – Я против огласки, абсолютно против! – И тут же, сообразив, как это прозвучало, поспешно добавила: – В смысле я вообще против любых личных взаимоотношений с вами.
– Вот видите, – проигнорировав мое последнее замечание, с улыбкой заверил верлианец, – мы свободны в своем выборе, оба взрослые самостоятельные личности, и даже на условии конфиденциальности настаиваете исключительно вы! Так что кого касается, чем мы заняты в свободное от работы время? Не то чтобы я поощрял подобные взаимоотношения в коллективе, но будем исходить из того, что эта мера упреждает более масштабные последствия. И вы внакладе не останетесь.