Пайк понял, чего хочет Стро, и ему это не понравилось.
— «Азара делает свое дело» значит, что Мендоса и Гомер вольны навалиться на Смита?
— Маленькие люди мне нужны, чтобы торговаться с большими. Это значит: нужно, чтобы маленькие совершили преступление, тогда я смогу давить на них. Если я буду давить жестоко, они станут моими информаторами.
Баттон кивнул, глядя на Пайка:
— Смит не единственный, кого доят эти мерзавцы. Они всех доят. Стро и его люди следят за пятью, не то шестью магазинами…
Пайк подался к Стро:
— И вы им позволили избить человека до сотрясения мозга. Вы наблюдали, как в окно летел кирпич.
— Мы не позволили. Просто это случилось. Теперь мы будем прикрывать его тщательнее.
— Я не брошу их на произвол судьбы.
— Не бросите. Передадите мне. Я их прикрою.
— Вы их уже прикрывали, когда он получил сотрясение мозга.
Стро вдруг открыл дверцу.
— Пайк, выйдите на минутку. Простите, детектив.
Пайк вышел, оставив Баттона в одиночестве. Стро, обойдя машину, приблизился к нему.
— Давайте поднапряжемся, ладно? Мы пока изучаем, как и что делают эти ребята. Отойдите в сторонку — вот все, о чем я вас прошу.
Пайк же изучал его. Глаза у него были серьезные, но он нервничал. Словно он много поставил на эту карту и может все потерять.
Пайк не ответил, лицо его было неподвижно, как стоячая вода.
Стро пожал плечами.
— Уилсон Смит мог вывести этих ребят на чистую воду, пожаловаться на них. Он этого не сделал. Он боялся. Если вы дадите мне получить от Азары то, что мне нужно, я действительно помогу ему.
Пайку все это очень не понравилось.
— Как долго?
— Две-три недели. Может быть, меньше. И в это время ничего не говорите Уилсону и девушке. Они должны вести себя естественно. Если вы им скажете, что мы за ними следим, то все пойдет псу под хвост. — Стро повернулся к машине. — Идемте, я подброшу вас назад.
— Не стоит.
И Пайк пошел пешком.
В этот вечер после десяти, по прохладе, Пайк отправился бегать трусцой с сорокафунтовым утяжелением. Иногда он бегал дважды в день, и утром, и вечером, а несколько раз в неделю с рюкзаком, в котором были четыре десятифунтовых пакета муки. Это, конечно, не девяносто фунтов, которые он таскал на спине, когда был юным морпехом, но достаточно, чтобы заставить сердце работать.
Возвращаясь домой, Пайк проложил маршрут мимо закусочной Уилсона. Она была пуста. Пайк решил не говорить Уилсону и Дрю, что за их закусочной следит ФБР, но дальше молчания, думал он, дело не пойдет. Если Майки сдержит свое слово — замечательно. Если нет, Пайк будет на стороне жертв, а не Стро.