Хайдек тихо поговорила со Стилек, потом подошла к Пайку:
— Это вы звонили, вызывали нас?
— Да, мэм.
— Ага. И как вас зовут?
— Пайк.
Бандит, которому в это время накладывали шину, сказал:
— Этот тип сломал мне руку, да? Арестуйте его. Я хочу его посадить.
Хайдек попросила у них документы. Пайк протянул ей водительские права, которые она и скопировала для рапорта. У подозреваемого документов не оказалось. Он назвался Рубеном Мендосой и заявил, что не имел ни одного ареста.
— Состоите в банде? — навис над ним Макинтош.
— Никак нет, брат. Я чист.
Макинтош указал на аббревиатуру ВТ у него на шее. Пайк знал, что это значит «Венеция-тринадцать», известная банда латиноамериканцев.
— Тогда зачем вытатуировали «Венеция-тринадцать»?
— Это мои инициалы.
— ВТ — инициалы Рубена Мендосы? — сказала Хайдек. — Как это может быть?
— Это так пишется по-европейски.
Пайк честно рассказал, что знал, кратко, в нескольких фразах, как учили, когда он был новичком-патрульным, и отдал Хайдек пистолет, который отобрал у Мендосы.
— Вот, был у него в кармане.
Мендоса сказал:
— Это не мой, мужик. Нечего на меня вешать.
Макинтош велел ему заткнуться и обратился к Пайку:
— А второй? У него был пистолет?
— Если и был, я не видел. Когда я повалил вот этого, его дружок сбежал через заднюю дверь. Оружия я не видел.
Хайдек передала пистолет Макинтошу, попросив отнести в машину, и вызвала вторую карету «скорой». Подозреваемого и потерпевшего нельзя везти в одной машине.
Подъехали еще одна патрульная машина и вторая «скорая». Вновь прибывшие полицейские вывели Мендосу, а Стилек с напарницей выкатили из машины носилки. Тем временем Хайдек допрашивала Смита. Тот сказал, что эти двое хотели купить сэндвич, а он собирался закрыть закусочную, чтобы идти в банк, и хотел их выставить. Они обиделись, и началась драка.
Хайдек, похоже, не поверила.
— То есть они не хотели вас ограбить, ничего такого? Вы подрались просто потому, что они хотели сэндвич, а вы хотели закрыть закусочную?
— Ну, может, я что-то им сказал не подумав.
Парамедики положили его на носилки, и тут в заднюю дверь вошла женщина. Она не видела машин «скорой помощи» и полицейских машин, стоявших с другой стороны, и при виде стольких людей в форме, набившихся в тесное помещение, застыла, словно бы наткнувшись на невидимую стену. Пайк смотрел, как она переводила глаза с врачей на носилки, потом на полицейских — раз, два, три, пока — четыре — ее глаза не остановились на нем. Надолго. Она смотрела на него так, словно ничего подобного не видела никогда, словно он ее одновременно пугает и безумно притягивает.