— Найриша, — приятный знакомый голос вырвал из полудремы.
Широко распахнув глаза я сначала увидела размытый силуэт, но затем, сфокусировав зрение мгновенно узнала ее.
— Тетя Лин, — голос прозвучал совсем хрипло.
Госпожа Шилл и присела на край кровати, встревожено прикоснулась к моему лбу, и посуровела.
— Жар, — догадалась я. — Это ничего, просто усталость, я…
Я вдруг вспомнила события вчерашней ночи. Банду Крестов, главаря банды, госпожу Урас, отвратительно грязную таверну, странное появление сумасшедшего…
— Тетя Лин, — попыталась сесть, и сумела лишь с третьего раза, — а где… Я одна пришла?
— Нет, деточка, — торопливо ответила она мне. И уже не мне: — Мисси, пошли за лекарем! Опустившись вновь на подушки, я прошептала охрипшим голосом:
— Не надо лекаря.
— Да как же, Найриша? — всплеснула руками сестра моей няни.
— Не надо, — шепотом повторила я. — У нас больше нет магии, да и целителей тоже, в лечебнице всего трое остались, и… — и тут я снова села, потому что: — Мне надо в лечебницу! Мне…
Договорить не удалось — надсадный кашель и жуткое осознание собственной болезни вовсе не радовали. Накатившая слабость так же.
— Тетя Лин, — я сама себя плохо слышала, — а где тот… он…
— Высокопоставленный лорд со светлыми волосами? — уточнила госпожа Шилли.
Я кивнула.
— Найриша, деточка, он принес тебя и ушел, — сообщила тетя Лин. — Ты его знаешь? Он из высшей аристократии? Знаешь, такие сами не ходят, а сопровождающих я не заметила…
Грустно улыбнувшись, я прошептала:
— Он не аристократ, тетя Лин, он душевно больной… — я вновь закашлялась.
— Да? — она сильно удивилась. — Но знаешь, мне показалось… все же… И он вел себя так уверенно.
Клиника умопомрачения изучена плохо, но поверьте, некоторые из душевнобольных вполне искренне мнят себя даже темными императорами…
Мне становилось все хуже, слабость накатывала черной затмевающей сознание волной.
— Найри! — воскликнула тетя Лин.
— Все хорошо… нужно поспать… нужно…
И я провалилась во тьму.
Это было странное состояние — я словно плыла по бурной реке с темной теплой водой, то выныривая, то вновь погружаясь. Мне чудился уже забытый мамин голос, и будто зовет няня, еще я почему-то звала брата, отчаянно и тихо… Еще мне слышались голоса… тети Лин, ее прислуги, снова тети… А потом начался бред. Он был странным, будто где-то совсем рядом ревело пламя, и приоткрыв болезненные веки мне даже почудилось, что оно было синим… а после чья-то большая ладонь прикоснулась к моему лбу, и я услышала грустный голос моего сумасшедшего:
— Зря я тебя сюда принес, нужно было сразу забрать. Впрочем, и сейчас не поздно.