— Как у этих, в кино, — восхищенно говорит Годжа.
— Или у тех? — насмешливо произносит мастер. — А? Поглядим, какой она после вахты станет. Теперь вот что, — он протягивает мне замусоленный обрывок плаката, — запомни это, чтоб без никаких. Осознал?
«Обязательный минимум проверки состояния техники безопасности при приеме-сдаче вахты, — читаю я. — Третий помощник бурильщика (буровой рабочий). Работы запрещаются, если: а) машинный ключ — имеются трещины на теле ключа; растянуты шарниры челюстей, пальцы шарниров не...»
Выходить будешь с четырех, в вахте Подосинина.
«...не зашплинтованы; нет вертлюгов крепления рабочего и страхового канатов; отсутствует...»
— Осознавай. До вахты два часа.
Белая каска не дает Годже покоя, он вертит ее в руках, прощелкивает костяшками пальцев.
— Ни на одной буровой таких нет, повезло тебе, ага. Теперь-то все сладится...
Мы знакомы неполные сутки, он моложе меня на добрый десяток лет, но с первого мига усвоил не то чтобы покровительственный, а скорее успокоительный тон, из чего я заключаю, что все мои старания держаться несуетно и независимо, пожалуй, тщетны, и нервозность ожидания, умноженная незнанием предстоящего, отчетливо заметна стороннему глазу. Вот только белой каски мне еще не хватало. Нахлобучиваю ее на голову. Ей-ей, вид абсолютно дурацкий.
— Местная достопримечательность» — бормочу я.
— Что ты сказал? — переспрашивает Годжа.
Я повторяю.
— Досто?.. — недоверчиво тянет Годжа. — А я думал, это слово иначе звучит. По радио только и слышишь: «Гости осмотрели гостепримечательности столицы». Ну, это в смысле — такие места, которые лишь гостям примечательны.
Он наливает чай, нюхает его зачем-то, добавляет варенья.
— Возьмем сто метров — в отпуск пойду, я два года дома не был, ага. Бесплатный билет меня подвел...
— Билет?
— Ну. После техникума меня оператором по добыче нефти назначили. Все бы ничего, а до работы на четырех автобусах добираться. Стал искать что поближе. Нашел. Не по специальности, правда, зато рядом, на железной дороге. Год проработал, получил отпуск и бесплатный билет — езжай, куда хочешь. А тут все: Тюмень! Тюмень! Решил поглядеть, что за Тюмень такая, ага. Приехал. Гляжу. Железная дорога есть — устроился. А надо мной хихикают: «Ну, Годжа, как только ласточки улетят, и ты улетишь. Ты же растение ю-у-у-ужное!» Это еще мы посмотрим, кто тут растение, говорю. Первый снег выпал — я по нему босиком. Ничего.
— Ничего?
— Ну, сначала, конечно, чего, а потом — ничего. Растираюсь — и ничего.
— Так это про тебя писали, что ты в один день в двух морях искупался — утром в Карском, вечером в Каспийском? Я еще подумал, когда читал: «Вот псих!»