— Как ты не понимаешь?! Для меня лучше ее нет, ведь я до сих пор люблю ее, — убитым голосом ответил ему Егор.
— Подожди немного, время пойдет и все забудется. Ты лучше не куксись, а займись чем-нибудь полезным, чтобы отвлечься.
— Попробую.
Егору, наверное, очень повезло, что прощальное письмо пришло в то время, когда на него навалились госэкзамены. Ему некогда было предаваться унынию, чтобы их не завалить и не пустить псу под хвост пять лет обучения в институте. Он снова возобновил тренировки в зале у Артура и часами ожесточенно молотил грушу, буквально выбивая из себя воспоминания о прошедшем лете и о Яне. Инструктор, который тоже был в курсе его потери, отдал Егору запасной ключ от зала.
— У тебя сейчас, когда ты будешь писать диплом, будет много свободного времени, на занятия-то ходить не надо. Бери ключ и приходи в зал в любое время, да и друзей своих можешь приводить.
— Спасибо.
— Да не за что. Только смотри у меня, чтобы в зале порядок был.
— Артур, ну ты же меня знаешь.
— Знаю, поэтому и даю ключ…
Егор легко сдал госэкзамены и вышел на финишную прямую обучения в институте — написание дипломной работы. На подготовку к защите у него было целых четыре месяца, поэтому он с головой окунулся в тренировки, чтобы выгнать из головы гнетущие мысли. Друзья часто днем собирались в зале у Артура. Там они вместе тренировались, делясь друг с другом тем, чему их учили Заур и Артур.
Марик сдержал свое слово и свел Егора с девчонкой, которая училась с ним в одной группе. Лена — симпатичная рыжеволосая девушка с пышной грудью, была яркой представительницей славной породы честных давалок, которые не дают пропасть от спермотоксикоза кобелирующим личностям мужского пола. Она была замужем за офицером, постоянно находившимся в длительных командировках, и имела постоянного любовника — толстого армянина — хозяина коммерческого магазина, который не жалел на нее денег, выполняя все прихоти. Так что с мужиками у Лены было все нормально, но из любви к этому делу она не отказывала в своем внимании симпатичным молодым людям и из мужской солидарности, большинство мужиков ее за это не стали бы осуждать. Для Марика она была чем-то вроде запасного аэродрома, на который он садился, когда не было возможности приземлиться в другом месте. Частенько он, прямо посреди лекций ощутив прилив желания, запирался с ней в какой ни будь в пустующей аудитории где либо, как он выражался, «вскармливал ее на второй этаж», либо разложив прямо на столе, он устраивал с ней бешенные скачки, расшатывая и без того хлипкое казенное имущество. Но дружба есть дружба, и поэтому Марик решил вскрыть свой неприкосновенный золотой запас, чтобы помочь Егору забыть покинувшую его девушку.