— Давай топай на выход — подтолкнул его в спину коренастый мощный парень в синей джинсовой куртке — и не вздумай дернуться, а то не обрадуешься…
Егор, и не думавший сопротивляться, в сопровождении своих дюжих конвоиров вышел из самолета и медленно спустился по скрипевшему под ногами трапу. Он уже понял, что сегодня не попадет к Лине, и теперь уже никуда не торопился, жадно вдыхая ставший вдруг очень сладким воздух только что отобранной у него свободы. Его сразу же посадили на заднее сидение в белую шестерку, стоявшую тут же, у самого трапа. Двое оперативников зажали его с обеих сторон, а третий сел рядом с водителем и небрежно кивнул тому головой.
— Коля, давай гони в управление.
* * *
Забранное снаружи толстой решеткой и засиженное мухами мутное окно было покрыто пылью и грязными дождевыми потеками. Его не мыли, наверное, еще с прошлой зимы. Картину неухоженности казенного помещения дополняли ободранный плакат с демонстрирующим мощный бицепс Шварцнегером на облупленной, выкрашенной синей масляной краской стене, грязный затоптанный пол с валяющимися на нем обгорелыми спичками, и давно некрашенная проржавевшая батарея под окном. В маленькой комнатке за обшарпанным желтым столом, заваленным кучей разных бумаг, сидел красномордый детинушка в форме лейтенанта милиции и, высунув от усердия язык, старательно заполнял опись вещей, изъятых у задержанного. Егор стоял рядом и тоскливо смотрел в окно на пыльный внутренний двор, по которому деловито сновали шустрые воробьи, жирные голуби и безликие люди в серой милицейской форме. Позади него стоял ражий пузатый сержант и, громко отдуваясь, время от времени зевал, деликатно прикрывая ладошкой свою огромную и зубастую, как у акулы, пасть. Скукота да и только, за время его службы сколько было таких вот задержанных, большинству из которых навсегда суждено сгинуть в недрах исправительно-трудовых учреждений — и не сосчитать.
— Тищенко, блин, да прекрати ты зевать — наконец не выдержал лейтенант, на секунду оторвавшись от своей писанины и укоризненно посмотрев на сержанта — не видишь, я тут делом занимаюсь, а ты своей зевотой после обеда мне только сон нагоняешь.
— А чо я, сами же знаете, товарищ лейтенант, что я сегодня с ночи — обиженно надув толстые губы пробурчал себе под нос Тищенко. — вечно Тищенко, Тищенко. Хучь бы с ночи отдохнуть чуток дали…
— Так, прочитай, подпиши здесь и давай вытаскивай ремень из брюк и шнурки из кроссовок — брезгливо бросил лейтенант Егору и снова повернулся к сержанту — Проверь там все у него и отведи откатать пальчики, а потом закрой его в четвертую.